Да и население самого острова увеличилось. Селяне процветали. После захвата Британии Вильгельмом Нормандским в битве при Гастингсе в 1066 году остров перешел к Нормандии и окончательно сбросил цепи скандинавского язычества. Древнеримское название острова — Вектис — постепенно кануло в Лету. Норманны стали называть его Уайт. Вильгельм подарил остров своему другу — Вильяму Фиц-Осберну. Под покровительством Вильгельма Завоевателя и будущих британских монархов остров превратился в богатый, хорошо защищенный бастион, способный противостоять французам. Из Карисбрукского замка, находившегося в центре острова, хозяева Уайта продвигали феодальные порядки, не забывая согласовывать их с монахами Вектисского монастыря — их духовными покровителями и добрыми соседями.

Последним хозяином Уайта — вернее, хозяйкой — была графиня Изабелла де Фортибус. Остров перешел в ее владение в 1262 году после смерти брата. Благодаря богатым землям и морскому налогу простодушная скромница Изабелла вдруг превратилась в самую обеспеченную женщину Британии. Изабелла была одинока, богата и набожна. Именно поэтому Эдгар — предыдущий аббат Вектиса — а позже и Болдуин неизменно опекали графиню и даровали ей самые искренние молитвы и лучшие рукописи. Изабелла не оставалась в долгу — помогала монастырю деньгами и вскоре стала его главной покровительницей.

В 1293 году Болдуина лично призвали к умирающей графине в Карисбрукский замок. Там на пороге смерти она призналась ему слабым голосом, что продала остров королю Эдварду за шесть тысяч марок. Следовательно, Уайт перешел к королевской семье, а Болдуину придется искать другого покровителя. На этих словах графиня умолкла навсегда. Аббат скрепя сердце отпустил ей все грехи.

Следующие четыре года после смерти Изабеллы оказались для Болдуина непростыми. Многолетняя зависимость от женщины обернулась для монастыря полнейшей неуверенностью в будущем. Население Вектиса увеличилось настолько, что внутренних ресурсов стало не хватать. Нужно было искать помощь извне. Болдуину приходилось часто выезжать с острова и, подобно попрошайке, умолять графов, лордов, епископов и кардиналов о содействии. Он не был прирожденным политиком и дипломатом, как его предшественник Эдгар, которого любили все: священники, дети и даже собаки! Болдуина сравнивали с рыбой — холодной и скользкой. Он прекрасно справлялся с административными задачами. Обожал вести бухгалтерию, любил ближних своих, но намного меньше, чем Бога. Верхом блаженства для него было уединиться в келье с книгами. Спокойствие и умиротворенность… Впрочем, что это такое, аббат давно забыл. Он чувствовал — быть беде.