Она допила остатки виски, налила новую порцию.

— Не спеши, — сказал он, — а то все выпьешь. К счастью, я принес еще одну бутылку.

Та же марка, та же емкость. Когда он ставил бутылку на стол, она заметила латексные перчатки.

— И еще вот это. — Он вытащил из внутреннего кармана коричневый пластмассовый пузырек, потряс им у нее перед лицом. — Чтобы крепче спалось.

Она забрала пузырек, кивнула.

— Я так и думала.

— Я подожду.

Во рту было сухо, сколько бы она ни пила. Она открутила крышку, вытряхнула несколько таблеток. Проглотила их по одной, запивая каждую щедрым глотком виски.

Он наблюдал за ней.

Таблетки проскакивали легко и ничуть не горчили.

— И еще одну пригоршню, — сказал он.

Она повиновалась. Глотки виски становились больше с каждой таблеткой.

Она уже не сдерживала слез. Пусть текут. Контуры города совсем размылись из-за влаги в глазах и алкоголя в крови. А теперь еще и эти таблетки… Она почти ослепла.

Когда она начала всхлипывать слишком громко, он шикнул на нее — но беззлобно, нежно. Как мужчина, успокаивающий любимую. Она постаралась плакать тише.

Опустевший пузырек упал на пол.

— Молодец, — сказал Гласс. — Теперь уже совсем недолго.

— А ты… ты подождешь… со мной…

Он посмотрел на часы. В глазах на мгновение мелькнула досада, но стоило ему моргнуть — и досады как не бывало.

— Да. Подожду.

Ее начало клонить в сон. Голова закружилась. Она закрыла глаза.