— А вам откуда это знать, Мистер Тупой Полицейский? Приятель, говорите? Как бы не так! Вот оно что. Ничего! «Любые факты являются предметом их интерпретации. И то, какая из этих интерпретаций превалирует в данный момент времени, зависит не от их истинности, а от власти». — Он выдавил из себя улыбку. — Знаете, кто это сказал? Разумеется, не знаете. Потому что вы тупой. Тупой, тупой, тупой, тупой, тупой…

Микки молчал.

— Пойду посмотрю, — произнес в ухе Микки голос Марины. Тот покачал головой. Он надеялся, что она его поняла.

А Тернер между тем продолжал говорить:

— И это только ваша интерпретация. Потому что вы думаете, что у вас есть власть. Но на самом деле это не так. Ничего подобного на самом деле нет.

— Тогда расскажите мне, в чем тут дело.

Тернер снова невесело усмехнулся.

— Вы не поймете. Вы недостаточно умны, чтобы понять это.

— А вы объясните. Потому что в данный момент я единственный человек, который стоит между вами и пожизненным заключением за четыре убийства. Убедите меня.

Тернер откинулся на спинку стула.

— Хорошо. — Он закрыл глаза. — То, что было у нас с Фионой, — это намного, намного больше того, что я испытывал в жизни. Сюзанна, Джулия и даже Адель ничто по сравнению с этим. Скучные маленькие нули, пустое место. А Фиона показала мне истинную природу вещей, помогла мне осознать, кто я на самом деле, на что я способен… — Он вздохнул, и на лице его появилась счастливая жестокая улыбка. — Я еще никогда не чувствовал себя настолько наполненным жизнью. И это все благодаря ей. — Он открыл глаза. И пристально посмотрел прямо Микки в лицо. — Мне жаль вас. Мне по-настоящему вас жаль.

— Почему, Марк?

— Потому что вам никогда не испытать того, что чувствовал я. Никогда вам не пережить то, что пережил я. Ваша жизнь всегда будет одинаково скучной. И вы всегда будете глупы. «Каждый человек принимает границы своего поля зрения за границы мироздания». И это как раз о вас. Держу пари, что вы не знаете, кто сказал и это тоже.

— А если бы знал, это имело бы какое-то значение?

Тернер рассмеялся и покачал головой.

— Разумеется, нет.

Микки вздохнул и, откинувшись назад, скрестил руки на груди. Посмотрел Тернеру в глаза.

— Марк, я буду с вами откровенен. Теперь уже без дураков. Вы можете сидеть тут, сыпать цитатами и оскорблениями, и все это не будет иметь ни малейшего значения. В любой другой момент — да, но только не сейчас. И не для вас. Потому что, как я уже сказал, светит вам в перспективе пожизненное заключение за четыре убийства. По меньшей мере за четыре. Поскольку это только то, что мы уже знаем. И очень похоже на то, что ваша подружка просто кинула вас. Бросила, чтобы вся вина легла на вас.