— Бросайте придуриваться, — устало сказала Хэнли.

— Не понимаю, — после мгновенной паузы произнес Маккензи.

Хэнли отломила веточку низкорослого кустарника и повертела в пальцах, вспоминая, как Ди нравилось бывать в гербариуме.

— Я тоже не понимала, — призналась Хэнли. — Пока Джек не рассказал мне о душах эскимосов. О том, что у них по две души. Вечная и смертная. Думаю, у вас две души, доктор Маккензи. Одна из них прекрасна. Другая… оставляет желать лучшего.

— Прошу вас объясниться. — Лицо Маккензи приобрело напряженное выражение.

— Джек не пожертвовал бы собой ради Алекса Косута. Он превратился в козла отпущения лишь ради вас. И он это сделал. Он забрал в пустыню все ваши грехи. Отвел подозрение от вас, подставив себя. Мне бы хотелось думать, что все обстоит именно так. Не могу поверить, что вы погубили его и вынудили уехать. Интересно, осознаете ли вы, насколько он был вам предан? Даже мне он говорил, что они с Косутом — единственные, кто хотел, чтобы Анни замолчала.

Хэнли подождала возражений и не дождалась.

— Джек сказал, что попросил Алекса Косута отговорить Анни от обнародования сведений о брошенной ракете. Неправда, он никогда бы не пошел к Алексу. Он пришел к вам, своему учителю, к человеку, для которого он построил станцию. А вот вы как раз и отправились к Алексу, своему старейшему другу по «Трюдо». Вы убедили его, что Анни Баскомб ставит под угрозу все, во имя чего существует станция. И он согласился вам помочь… Нет, не убить Анни — припугнуть. Очень сомневаюсь, что метеоролог Алекс сумел решить задачку шамана и уж тем более изготовить порошок из бледных водорослей. Все это сделали вы — и отправили его на задание. Вы были уверены, что Алекс не переживет смерть любимой женщины. Таким образом вы избавились от двоих, знавших про ракету. Третьего, Джека, вы пощадили. Вы не сомневались, что он скорее язык проглотит, чем что-то сболтнет о вас или ракете. Вы успокоились. И вдруг Ингрид Крюгер начала собирать сведения о последних неделях жизни своей любовницы. Пришлось и с ней покончить. «Так обернулось», не правда ли?

Маккензи прикрыл веки, чтобы не видеть глаза Хэнли, горящие ненавистью. Она продолжала:

— Вы надеялись, что полярная ночь не позволит провести расследование странных смертей на станции, что гибель ученых во льдах сойдет за простое обморожение. Ан нет! Появилась я. Вы бы и меня заразили, если бы не Джек. Ведь именно поэтому вы убеждали себя, что я для Нимита ничего не значу?

По лицу Хэнли пробежала судорога.

— Джек согласился уехать лишь при условии, что вы будете в целости и сохранности.