Светлый фон

— Нашел с чем поздравлять. Сотрясение воздуха. Все равно толку не будет… Ты мне лучше вот что скажи — с сенрюками полностью рассчитался?

— С желторылыми? Подтверждение из токийского банка пришло. Чин чинарем… Не заглянешь к нам? Моя Галя вареники с вишнями сготовила.

— Да погоди ты со своими варениками!.. Я не про то спрашиваю, я про наших, московских. Сколько раз можно напоминать?

— Инстит, что ли, этот?

— Институт, институт.

— Куда спешить, Иван Николаевич? Денежки в деле.

— Верни, Каменюка. Понял? Чтоб и духу их не было.

— Чего это ты так разволновался?.. Рассуди сам: был суд, счета арестованы, дело не закрыто. Зачем возникать? Поглядим, как обернется. Может, и возвращать не придется? Пусть пока крутятся. Если заставят отдать, хоть с наваром останемся. У меня прынцып простой: платить только тогда, когда совсем нельзя не платить, — Каменюка расхохотался.

— А пулю не хочешь? Или Прокопыча позабыл? Еще и сороковин-то не было.

— Мы не знаем, кому перешел дорожку Лобастов. У него свои игры, у меня свои. Не будем торопиться с выводами. Время на нас работает.

— А Тамара?

— А что — Тамара? Она и у нас притыривала. С ней разобрались, не с нами, Иван Николаевич. Значит, все шито-крыто. К нам претензий нет. Точка. Ынцыдент исчерпан. И Всесвятский, считай, с носом остался.

— Какой еще Всесвятский?

— Гад из налоговой полиции. Под меня копает.

— Ты мне ничего не говорил.

— Сам только вчера узнал от одного человечка. Они там насчитали сорок семь миллиардов недоплаты. Представляешь? Нельзя ли его как-нибудь приструнить, полковничка этого?

— Шутишь!

— Не до шуток, Иван Николаевич. Если потянется ниточка, без штанов останемся. Как бы под нефть не начали рыть… У тебя ж такая заручка!

— Заручка, говоришь? Нет никакой заручки. Пока все хорошо, ты в друзьях, а как гнильцой потянуло, живо носы отворотят… Слушай меня внимательно, Каменюка! Мою часть завтра же переведи. Ты знаешь, куда, понял? Со своими поступай, как знаешь, ты у нас парень самостоятельный. Но я бы на твоем месте вопрос с налогом закрыл. Не сумел обойти, изволь раскошеливаться.

Глава тридцать шестая Вена