— Но индийские йоги ухитряются творить чудеса, оставаясь здоровыми людьми! Больше того, сохраняют здоровье и молодость до преклонных лет. Выходит, что не всякая перестройка опасна?

— Йога насчитывает четыре тысячи лет, а что мы знаем о ней? Практически ничего. Упражнения, которыми увлекаются европейцы, вероятно, приносят пользу, даже помогают излечивать кое-какие недуги, но это — не йога. Зеленая ряска, под которой скрывается бездонный омут. Монахи, практикующие комплекс самадхи, до конца жизни остаются в плену фантастических грез. Это заменяет им реальный мир, куда уже невозможно вернуться. Впрочем, они вряд ли помышляют о возвращении. Наша реальность в их глазах — Майя, иллюзия, обман органов чувств.

— В молодости я увлекался Шопенгауэром. «Мир, как воля и представление».

— Тогда вы прекрасно знаете, о чем идет речь. Скажу больше: к обману чувств эзотерический Восток добавил еще и обман самого процесса мышления. Не случайно, для того чтобы по-настоящему овладеть искусством медитации, необходимо научиться останавливать мысль, не думать вообще. И это, скажу вам, один из наиболее действенных факторов психологической обработки. Практически все секты — от сугубо традиционных до шарлатанских, на манер Рона Хоббарта и Асахары — основной упор делают на медитацию… Однако наша беседа несколько затянулась. Мне пора наведаться к пациенту, — Кребс отщелкнул золотую крышку карманных часов. — Так вы не забудете дать запрос о татуировке, инспектор?

— Не извольте беспокоиться, господин профессор, — Обердорфер потянулся за портфелем. — От американцев по каналам Интерпола мы получили один образец. Быть может, вас это заинтересует? — он извлек черный конверт с цветными фотографиями татуированной девушки, обнаженной и очень хорошенькой.

Пламенеющая жрица в венце из двенадцати звезд осеняла ее юные груди крыльями простертых рук.

— Кто эта прелестная леди?

— Патриция, — на немецкий лад произнес Обердорфер, — Кемпбелл. Зомбированная наркоманка. Здесь вы найдете полный отчет. — Он достал пакет с ксерокопиями. — Американцам, кажется, удалось выделить несколько опорных понятий, произнесенных ею в состоянии абстинентного бреда, наступившего в процессе ломки. Хорсмен, — прочитал подчеркнутые английские слова, — мессенджер и так далее. Возможно, код? Вы в этом куда лучше разбираетесь.

— Позвольте, позвольте, — Кребс так и впился глазами в снимки. — Как вы сказали?.. Хорсмен, мессенджер?.. Ну, конечно! Это же Свидетельство от Иоанна! Апокалипсис! Всадник, посланец и эта огненная дама со звездами… «И явилось на небе великое знамение — жена, облаченная в солнце; под ногами ее луна, и на голове ее венец из двенадцати звезд…» Раз, два, — начал считать он, загибая пальцы. — Так и есть: двенадцать. Жена, облаченная в солнце[16]. Как это янки, кичащиеся приверженностью к Библии, не смогли распознать?