— Она исчезла.

— Я ее не убивал.

— Неужели? Но вы же были в Перрине, и после этого там исчезла девочка!

— Я не убивал эту девочку, — спокойно проговорил Фергюсон. — Я вообще не убивал никаких девочек.

— Я вам не верю.

— Напрасно, мистер Кауэрт. Люди верят во все. Они верят в НЛО и в то, что Элвис Пресли жив. Они верят в то, что ЦРУ отравляет питьевую воду, а Соединенными Штатами на самом деле управляет тайная ложа. Однако доказать все это гораздо труднее, чем просто в это верить. Между прочим, доказать чью-то причастность к убийству тоже очень нелегко. Для этого нужно назвать мотив, которым руководствовался подозреваемый в убийстве, у подозреваемого не должно быть алиби, и против него должны иметься улики. При этом улики должны быть вескими, например отпечатки пальцев или следы крови. Если криминалисты подтвердят их подлинность, то ничего не попишешь. Можно еще прибегнуть к такой современной методике, как сопоставление ДНК. Вы слышали об этом, мистер Кауэрт? Кроме того, нужны свидетели. За отсутствием таковых может пригодиться разговорчивый сообщник. Если же у вас нет ничего этого, вам остается только надеяться на то, что подозреваемый сам во всем признается. Его признание должно быть ясным и недвусмысленным. А если у вас нет вообще ничего, это значит, что вы останетесь с носом со всеми вашими догадками и предчувствиями. Допустим, в городке на окраине большого, кишащего преступниками города в один прекрасный день пропала какая-то девочка, а я как раз накануне был в этом городке. Вы думаете, это что-нибудь доказывает? Вы думаете, в тех местах мало преступников? Уверяю вас, их там полным-полно, и местная полиция наверняка уже допросила всех известных ей маньяков. Но меня никто не спрашивал. Потому что я больше не состою в списках опасных извращенцев. Я ни в чем не повинный человек. Кстати, это вы сделали меня невиновным, и я решительно намерен оставаться невиновным и впредь!

— Сколько? — прохрипел Кауэрт. — Скольких вы убили? Шесть? Семь? Неужели вы каждый раз убиваете кого-нибудь после своей проповеди в церкви?!

— Такие преступления характерны для белого человека. — Фергюсон прищурился, но по-прежнему говорил спокойно.

— Что?

— Вспомните всех серийных убийц: Спекса, Банди, Корону, Гейси, Хенли, Лукаса и даже нашего приятеля Салливана. Вспомните Джека-потрошителя и Синюю Бороду. Все они были белыми, мистер Кауэрт. Может быть, Калигула и Дракула были неграми? Загляните в тюрьму. Там вам покажут Чарли Мэнсона и Дэвида Берковица. Они тоже белые. Видите, только у белых возникают такие странные желания. Разумеется, бывают исключения, но они только подтверждают правило. Например, Уэйн Вильямс из Атланты чернокожий, но ведь по его делу так много вопросов! Даже по телевизору показывали передачу, в которой высказывали сомнения в том, что Вильямс виновен во всех тех убийствах, в которых его обвиняют в Атланте. Видите ли, чернокожие не воруют на улицах маленьких девочек и не топят их трупы в болоте. Для нас больше характерны вспышки ярости. Мы можем устроить стрельбу или поножовщину. Обычно это происходит в больших городах, где находится много свидетелей и достаточно улик для того, чтобы без лишних разговоров засадить нас в тюрьму. Иногда чернокожие насилуют женщин, которые вертят задницами во время своих утренних пробежек, а чернокожие наркодилеры убивают друг друга. Еще чернокожие способны на вооруженные ограбления в маленьких магазинах и на то, чтобы кидаться друг на друга. Вот и все! Среди нас не бывает серийных убийц. И все-таки белые страшно нас боятся и вооружаются против нас до зубов… Да, вот еще! Существующую систему вполне устраивает такое положение вещей. Все, что выходит из ряда вон, она отвергает. Так что ваша новая статья, мистер Кауэрт, никому не понравится. И ее не опубликует ни одна газета, потому что читатели не желают испытывать внезапный страх перед неожиданным… Кроме того, у вас нет никаких доказательств!