— Убей их, бабуля! Пристрели их обоих!

Лицо у старой негритянки вытянулось от удивления.

— Стреляй, бабулечка! Чего ты ждешь! — настаивал Фергюсон, потихоньку продвигаясь в ее сторону.

Браун шагнул вперед, не опуская револьвера.

— Я давно знаю вас, миссис Фергюсон, — сказал он. — А вы знали мою бабушку и моего дедушку и ходили вместе с ними в церковь. Не вынуждайте меня теперь…

— Вы все давно предали меня! — взвизгнула старуха.

— Убей их! — прошипел приблизившийся к ней внук.

— Заткнись! И стой на месте! — рявкнул на Фергюсона лейтенант.

— Убей их, бабуля!

— Ружье не заряжено! — внезапно воскликнул Кауэрт.

Ему очень хотелось спрятаться или хотя бы броситься ничком на пол, но он был не в силах шевельнуть ни рукой ни ногой.

«А вдруг она где-то раскопала еще пару патронов?!» — в ужасе подумал журналист, но продолжал настаивать:

— Она же истратила на меня тогда свой последний патрон!

— Глупец! — повернулась к Кауэрту старуха. — Откуда ты знаешь, что у меня больше нет патронов? Хочешь проверить это на собственной шкуре?

— Я не хочу в вас стрелять, миссис Фергюсон, — сказал Тэнни Браун, не опуская револьвера.

— А я хочу в тебя выстрелить, Тэнни Браун! Только попробуй тронуть моего внука! Ты заберешь его с собой только через мой труп!

— Вы же сами знаете, что ваш внук — преступник, миссис Фергюсон!

— Плевать! Кроме него, у меня никого нет, и я не отдам его вам!

— Вы хоть видели, как он искромсал ножом ту девочку? — внезапно спросил у старухи Кауэрт.

— Не видела и видеть не хочу!