Тереза видела все это в больших окнах ресторанного зала, выходивших на улицу. Она убрала папку с документами в кейс Барзини, сунула его под мышку, пристроив сверху свою сумочку, и незаметно вышла из ресторана, воспользовавшись всеобщей суматохой.

Она направилась прямо к ожидавшей ее машине и села на заднее сиденье.

— Это был Барзини. Пришли фараоны, и он побежал.

Лука усмехнулся:

— А что такое? Ему что, еда не понравилась?

Она улыбнулась, крепко сжимая кейс. Странно, но она не испытывала ни раскаяния, ни угрызений совести. Скорее наоборот — ею владело чувство, близкое к ликованию.

— Удачно получилось, правда? — спросил Лука, вливаясь в главный транспортный поток.

— И не говори! Поехали-ка домой.

Пирелли сидел, согнувшись в приступе кашля, с багровеющим лицом, когда дверь его кабинета открылась и на пороге появился улыбающийся инспектор Карло Джезус Джиганте.

— Привет, дружище. Не возражаешь, если я отвлеку тебя на несколько минут?

Продолжая кашлять, Пирелли отчаянно замахал руками и пригнулся к столу. Спустя несколько минут он поднял на Джиганте влажные глаза:

— О Господи, я уйду с этой работы, пока она меня не угробила!

— Ты говорил это четыре года назад, когда мы работали вместе. Угостишь чашечкой кофе?

Как только принесли крепкий черный кофе, оба мужчины закурили. Тонкие голубые струи дыма поплыли по кабинету, исчезая в вентиляционной решетке кондиционера.

Джиганте выразил сочувствие по поводу ситуации в Палермо, и Пирелли пожал плечами:

— Я все равно когда-нибудь до него доберусь. А у тебя как дела? — Ему не терпелось спросить про Софию, но он выжидал.

Джиганте усмехнулся:

— Так себе. Как уже сказал, я расследую дело Нино Фабио, и мне надо найти Софию Лучано.