Вверху и внизу страницы стояли инициалы Джона и Наоми.
— Это незаконно, — сказала Наоми. — Этот контракт не имеет юридической силы. Им три года! Как может трехлетний ребенок выбирать родителей по своему желанию? Это полная чушь. Ни один суд в мире не вынесет решение в вашу пользу!
— Позвольте мне внести ясность. — Детторе сел на диван напротив них. — Я привез вас сюда — с большими трудностями, между прочим, — не для того, чтобы показать вам пункт в контракте, подписанном вами четыре года назад. Я просто хочу, чтобы вы поняли — ваши дети не были похищены или увезены силой. Они здесь на абсолютно законных основаниях.
— На законных основаниях…
Детторе вскинул руку, и Наоми замолчала.
— Выслушайте меня до конца. То, что я скажу, очень важно, и постарайтесь это уяснить. Если вы захотите забрать ваших детей домой, я не буду препятствовать. Это ваши дети. И мне плевать на контракт. Я не такое уж чудовище, каким рисует меня пресса. Если вы твердо решите уехать вместе с ними, я не только не буду вам мешать, но даже предоставлю в ваше распоряжение свой личный самолет. Вы меня понимаете?
— Видимо, здесь подразумевается какое-то
— Никаких но.
— Тогда я не могу понять, в чем смысл, — устало сказала Наоми. — Начиная с утра пятницы мы живем в абсолютном кошмаре.
Детторе внимательно посмотрел на нее:
— Только с пятницы, Наоми? Вы уверены, что кошмар не начался раньше?
Она взглянула на него с недоумением:
— Что вы хотите сказать?
— Думаю, вы прекрасно меня поняли.
123
123
Они проехали две остановки по монорельсовой подземной дороге.
— Что это за место? — снова спросил Джон. — Научно-исследовательский институт от правительства? И почему метро? Здесь, кажется, вообще нет дорог наверху.
— Я объясню все позже, — сказал Детторе.