После обеда у Робинсона был такой усталый вид, что я немедленно стал откланиваться, напомнив, что позвоню.

— И обязательно зайдите попрощаться, — добавил он.

Я проводил его к креслу и посидел еще минуту. Когда я встал, он тоже хотел подняться, но не сумел, и только пожал мне руку. Кажется, он на минуту задремал.

Я уже был в дверях, когда он крикнул мне вслед:

— Я говорил вам, что Од была дочерью Зевса?

Глаза его сияли, молодой человек проглядывал за старческим лицом. Я мог бы предвидеть, подумалось мне, что именно от него услышу то, о чем давно догадывался.

— Да. Благодарю вас, мсье.

Когда я выходил, он уронил голову в ладони.

Глава 103 МАРЛОУ

Глава 103

МАРЛОУ

В узкой комнате отеля я лег на кровать с переводами Зои и нашел нужное место:

Я сама сегодня чувствую небольшую усталость и не могу взяться ни за что, кроме писем, хотя вчера неплохо продвинулась в работе. Я нашла хорошую натурщицу, мою служанку Эсми: она однажды застенчиво призналась мне, когда я спросила, знает ли она ваш любимый Лувесьен, что родом из соседней деревни, Гремьер. Ив говорит, что не следует мучить слуг, заставляя их мне позировать, но где еще я найду такую терпеливую модель?

Я сама сегодня чувствую небольшую усталость и не могу взяться ни за что, кроме писем, хотя вчера неплохо продвинулась в работе. Я нашла хорошую натурщицу, мою служанку Эсми: она однажды застенчиво призналась мне, когда я спросила, знает ли она ваш любимый Лувесьен, что родом из соседней деревни, Гремьер. Ив говорит, что не следует мучить слуг, заставляя их мне позировать, но где еще я найду такую терпеливую модель?

В лавочке у самого отеля мне удалось купить телефонную карту для звонков в США на двадцать долларов, достаточно, чтобы говорить вдоволь, и дорожную карту Франции. На Лионском вокзале я заметил несколько телефонных будок и прогулялся к ним, с пачкой писем в руках, чувствуя над собой громаду вокзального здания со скульптурами, изъеденными кислотным дождем. На минуту мне захотелось сесть в поезд, услышать свисток и пыхтение паровоза, проехать до станции в мире, который был знаком Беатрис. Но вагоны были прицеплены к обтекаемым локомотивам космического века, и под сводами невнятно разносились объявления об отправлении поездов.

Я присел на первую попавшуюся свободную скамью и развернул карту. Лувесьен стоял к западу от Парижа, если следовать вдоль Сены и по стопам импрессионистов: вчера я видел несколько видов Лувесьена в музее д’Орсе, среди них была и работа Сислея. Я нашел Марли-ле-Руа, где он умер. Между ними точка: Гремьер. Я закрылся в телефонной будке и позвонил Мэри. Дома была середина дня, но занятия у нее могли уже кончиться, возможно, она рисовала или принимала студентов. К моему облегчению, она ответила со второго звонка на мобильный.