Сердце Джима сжалось от сострадания.

Женщина передала сосуд Анн, которая внимательно осмотрела его содержимое, прежде чем вручить сосуд Джиму. Тот непонимающе улыбнулся. Подойдя к нему вплотную, Анн подтолкнула его в угол.

Женщина с ягненком приблизилась к барабанщику, отдала ему бездыханное животное и начала исступленно плясать. Тот, держа ягненка на коленях, все ускорял и ускорял ритм, пока танцевавшая не рухнула без чувств.

Анн бросилась к ней, Джим тоже. Женщина казалась мертвой: остекленевшие, пустые глаза, неподвижные веки, бездыханная грудь. Стоило Джиму подойти к лежавшей, музыка разом умолкла, потом снова зазвучала, на этот раз медленно, в унисон с биением сердца.

Женщина, похоже, начала приходить в себя: она кивала в такт музыке.

Вокруг продолжали петь, слова были непонятны — возможно, навеяны воспоминаниями об Африке. Анн решительным жестом потребовала тишины. На миг все смолкли, но тут же жрецы с восторгом возвестили о появлении звезды ритуала — прекрасной боа,[5] воплощении змея Мойо.[6]

Джим пытался запомнить движения змея, но казалось, они ускользают от взгляда.

Когда завершился танец, все, словно обретя свободу, двинулись кто куда. Джим вновь почувствовал неудержимое желание исчезнуть, — желание, которое терзало его всегда. Его сердце неистово билось, и ему не терпелось отыскать новые места, что позволят ему затеряться.

— Куда ты спешишь, Джим? Чем занят твой ум, куда летят твои мысли? Утопая в моих глазах, ты стремишься сгинуть, затеряться, чтобы найтись. Слишком долго ты избегал этого. Но пришел момент. Следуй за мной, Джим. — Не сейчас, Анн, еще нет. — Ты знаешь мое имя? — Да, я читаю в твоих глазах. — Значит, ты не должен бояться. — У меня нет страха. Я не знаю, что со мной. — Ты рассыпаешься на тысячи осколков, Джим. — Да, правда. — И скоро ты не узнаешь самого себя. Мы будем все равны пред Эзили, духом любви.

— Куда ты спешишь, Джим? Чем занят твой ум, куда летят твои мысли? Утопая в моих глазах, ты стремишься сгинуть, затеряться, чтобы найтись. Слишком долго ты избегал этого. Но пришел момент. Следуй за мной, Джим.

— Не сейчас, Анн, еще нет.

— Ты знаешь мое имя?

— Да, я читаю в твоих глазах.

— Значит, ты не должен бояться.

— У меня нет страха. Я не знаю, что со мной.

— Ты рассыпаешься на тысячи осколков, Джим.

— Да, правда.

— И скоро ты не узнаешь самого себя. Мы будем все равны пред Эзили, духом любви.

Анн и Джим вместе покинули подземелье, все еще находясь во власти волшебства.

В молчании они достигли озера Пончартрейн и сплелись в объятиях на берегу. В ночи эхом отдавались далекий бой барабанов и шум автомобилей, несущихся по длинному мосту.