Август. Лето. Гриша-Миша-Леша порядком раскисли.

Август. Не зима. Морозец похоже. Надо сваливать отсюда.

Застукают – и плакала горючими слезами моя «зеленка». Я-то при чем?! Но! По принципу: то ли он укокошил, то ли его укокошили, но виноват сильно, двух мнений быть не может! Не счесть примеров, когда имеющие статус беженца крепко получали по фейсу и сдуру орали: «Полис! Полис!» На тебе полис! А через сутки их уже коленом под зад, прости-прощай, Америка, о-о! Что-что, а орать в данной ситуации «Полис!» я себе не порекомендую.

Вот и думай.

Думать вредно. В подобных ситуациях. Все-таки – процесс, требующий минимального, но времени. Чего нет в подобных ситуациях, того нет. Времени нет. Сначала надо сваливать, а потом начинать думать, варианты прикидывать, алиби из пальца высасывать, мозоля глаза в баре – любом, но подальше от Бэдфорд-авеню. Бары, такое впечатление, для того и созданы – для алиби. Но до него, до бара, надо добраться. Как-нибудь. Как? Восьмой этаж, громкая лестница, шлюшки-малолетки проспались, пожалуй, и на каждый звук шагов головенки высунут: клиент?

Окно? Окно.

Думать вредно. Именно. Прозевал время. Дверь у меня за спиной заскрипела-заскрежетала покошмарней майкл- джексоновского «Триллера».

Любой бы на моем месте оглянулся. Разве нет? Инстинктивно.

Я не оглянулся. Инстинктивно. Называется: обостренное чувство родины. Потом объясню. Не до того! Я инстинктивно ринулся к окну, перепрыгнул через окровавленную груду, пригнулся и – рыбкой нырнул в приоткрывшийся от толчка головой проем. Восьмой этаж, между прочим.

Да, орать» Полис!» в данной ситуации я себе не порекомендую. Но и без меня хватает голосистых:

– Полис! Полис!

На редкость визгливые и пронзительные все они, шлюшки-малолетки. Одна из них и царапнулась в дверь с утра пораньше – к троице могучих русских мачо: то ли мзду за прошлый сеанс поканючить, то ли на будущее сговориться (можно и за так – кайф-то обоюдный), то ли прошнырять в комнате (хозяева буйные, а затихарились – никак в отсутствии). А тут – я.

Верно угадал – малолетка. Голосистая и голо-систая. Не видел (не оглянулся), но слышал: как она надрывалась там наверху, боясь выглянуть в окно. А я опускался все ниже и ниже. Недаром я прожил свое на этом чердаке – запасные отходные пути изучены-испытаны. Там справа по стене – лестница на случай пожара. Приходилось пользоваться – пусть и не по причине пожара. Шаг по карнизу, цап за поручень и – вниз. На сей раз обошелся без карниза. Случай-то попожарней пожара. Нырнув рыбкой, изобразил сальто в полтора оборота, растянулся и таки достал-вцепился в ржавое железо лестницы на уровне шестого (или пятого?) этажа. Загрохотал по ступенькам – бесшумно никак не получилось, железо старенькое, под сотню лет будет. Да, помнить: на уровне второго этажа ступеньки просто обрываются, как откусил кто. Но второй этаж – не высота. Я повис, секунду провисел, унимая раскачивание, и разжал хват.