Я опрокинулся на спину, чуть не вывернув кисти рук. И сделал ножницы еще те! Любой брейк-пацан позавидует. А ведь я уже далеко не пацан.

Кисти рук освободились от гнета «горилл» – каждая из них, из «горилл», схлопотала бояровской ногой по морде. Я оттолкнулся спиной, выгнулся в воздухе (ох, кости мои старые!) и опустился на карачки – мог бы и в полный рост, но задача другая, с низкого старта сподручней. С низкого старта я перемахнул разделявшую нас с карликом-Карлосом вонючую лужу и въехал головой аккурат в пах сеньору Вилланове. Мгновение, не больше. Кресло – на колесиках – метнулось назад, застряло, стало заваливаться. Ну и мы с крестным папой-Карлой – соответственно. Мы с ним теперь – не разлей вода. Короче, когда кресло перевернулось, я уже стоял на своих двоих. Карлоса, разумеется, не выпустил. Посиди чуток на моей шее, уважаемый сеньор, вместо бронежилета послужишь, спину прикроешь.

Я прошелся кругом – на былинный манер: где махнет, там будет улица, промахнется – переулочек. Стрелять никто из красавцев-мерзавцев не посмел (еще зацепишь хозяина!), с кулаками тоже никто не рискнул встать на пути – глядите, орлы, какая у меня рогатина! Рогатина у меня состроена из торчащих врозь ног вашего хозяина. Па-а-аберегись!

Я задержался только еще на секундочку: из Карлоса, висящего за моей спиной головой вниз и… э-э… носом в жопу, посыпалось – монетки, портсигар, пистолет. Так! Это не мой!

А это мой. «Томас». Я перехватил на секундочку обе ляжки сеньора Виллановы одной рукой подобрал пистолет и – рванул на волю.

Марш-бросок на сто метров. До ворот. Гвардейцы сеньора Виллановы ожидали, вероятно, чего угодно от крези-бледнолицего, но не такого! Да я и сам от себя не ожидал. Назовем это не бегством, а отходом на заранее подготовленные позиции.

Вслед мне было послано:

– Ты покойник! Ты мертв!

Нет уж, я жив! Сами вы – capullo! Mierda!

Ворота по-прежнему на запоре. С грузом за плечами мне еще не доводилось бегать по стенкам. Довелось! Даром что карлик-Карлос легче армейского рюкзачка моей давней афганской бытности, но чуть не перевесил – брякнулись бы мы назад, исчерпав инерционный ход, тут бы я его раздавил своим весом, как жука. А потом и меня бы раздавили – красавцы-мерзавцы, естественно, вдогонку кинулись, тут как тут. Но – мы не брякнулись. А с гребня стены я уже спрыгнул по всем правилам, даже сеньора Вилланову, кажется, не повредил. Так только… зубы у него чакнули. Зуб за зуб, уважаемый сеньор.

Уважаемый сеньор был в беспамятстве. Немудрено! Я бережно стряхнул ношу на травку: извини, старик, обознался!