А на душе-то затяжелело из-за Вальки Головы. Вот ведь какая хреновина! Знал бы – не оставил его на произвол. Долг платежом красен. А я ему задолжал. Вот ведь и миллионами партийными он готов был со мной поделиться, и жизнь бояровскую, можно сказать, уберег – дважды: первый раз отдав распоряжение тем, кому не по силам справиться с дружком- сенсеем в сабвее; второй раз получив распоряжение о ликвидации того же дружка-сенсея и прилежно промахнувшись из окошка «каприза». А еще и предупредил, указал, откуда пованивает. «Рыжей не звони». Марси настолько рыжая, что иных светловолосых и рядом не поставишь. Я, зная манеру Конторы стравливать всех со всеми, и в мыслях бы не держал, если бы сама Марси не подкидывала повод за поводом. Но вроде с Марси более-менее прояснилось. Да и откуда Вальке Голове знать про Марси – три дня как в Америке, и уже в курсе интимностей Боярова! То есть будь мисс Арчдейл человеком компетентных органов, майор Головнин, возможно, знал бы о ней. Но, выяснилось (да! выяснилось!), мисс Арчдейл – не агент КГБ. А старательно инспирированные слухи о всеобъемлющей и всепроникающей компетентности кагэбэшников – это слухи, распускаемые самими же кагэбэшников. Мол, знай наших, а мы-то ваших все-ех знаем, так и знайте! Получается, не Марси подразумевал Валентин Сергеевич, когда остерег прошлой ночью: «Рыжей не звони. Мы всех наших слушаем». А кого?.. Ха!

Что-то я становлюсь американцем. В том смысле, что умозрительный оптимизм – еще одна отличительная черта этой страны Бога и моей. Сколько их, героев экрана, полегло из-за простого нарушения жизненных правил техники безопасности, если позволено будет так выразиться! Например, стрельнул в злодея, сдул дымок и наплевательски повернулся к поверженному телу спиной. Например, послал письмо-записку единственному доверенному лицу: «Буду там-то. Приходи. Никто не должен знать, кроме тебя!»- и явился в назначенный срок в назначенное место. Например, потрепал по мордашке отвергнутую красотку: «Останемся друзьями!»- и, святая простота, уверен, что так оно и будет. А недостреленный злодей всегда соберется с последними силами и таки ударит в спину. А письмо-записку всегда перехватят и прочтут, встретят по первому разряду, убрав куда подальше с глаз долой доверенное лицо. А отвергнутая красотка затаит в сердце тако-ое, что трижды пожалеешь о предложенной дружбе, лучше бы возлюбил, честное слово!

Э! Ребята! Почему не предположить с самого начала самое худшее? Хотя бы только для того, чтобы выстроить систему защиты?! Или такое мироощущение присуще только удрученному горьким опытом человеку Страны Советов? «Что хорошего? – Да ничего! Вот тараканы из квартиры куда-то исчезли, и то, видно, не к добру…». Умозрительный пессимизм.