– Никто, кроме меня, – вмешался в разговор Оракул, – и Юджи готов был поклясться, что эта металлическая вещь улыбнулась.

– Между вами затевается некий тайный сговор, – заметил Юджи и впервые повысил голос, – но я не потерплю этого. – И он обратился к сестре: – Хана, я считаю тебя виноватой во всем этом. Я, конечно, сам подключал тебя к Оракулу, а он абсорбировал твою личность. Но ты проводишь в таком состоянии с каждым разом все больше времени. Неужели ты не видишь, как все это опасно? Если так будет продолжаться, то в один прекрасный день ты вообще не захочешь отключиться от Оракула.

– Такая возможность не исключена, – заявила Хана. – Его мир предоставляет мне гораздо больше возможностей, чем твой.

– Не твой, а наш, Хана, – в отчаянии упрекнул ее Юджи. – Это наш мир.

– Отныне он не наш, – в один голос сказали Хана и Оракул.

* * *

Сенатор Р.-П. Фрэнкен выскочил из служебной автомашины и с дорожной сумкой в руках быстро помчался прямиком через бетонную дорогу к железнодорожному вокзалу "Юнион стейшн". Он опаздывал на поезд фирмы "Амтрек", отправляющийся из Вашингтона в Нью-Йорк. Пробегая под портиком вокзала в виде трех арок, копирующих известную арку Константина, он проклял свой напряженный, суматошный день". Он не любил летать челночными рейсами – народу в самолетах набивалось, как в вагонах для перевозки скота, – и предпочитал просторные, роскошные, располагающие к отдыху вагоны железнодорожной компании "Амтрек". С нетерпением он ожидал того момента, когда спокойно усядется в кресло, вытянув ноги, и будет спокойно потягивать двойную порцию любимого виски "Уайлд Турки" – единственного спиртного напитка, который он признавал.

Сенатор направлялся в Нью-Йорк на важный благотворительный обед в ресторане гостиницы "Уолдорф-Астория", где будет присутствовать и сам президент США. На него съедутся множество нужных и влиятельных лиц. Вращаться среди них Фрэнкен любил больше всего на свете. На таких приемах можно завязывать новые знакомства, устанавливать полезные контакты, а связи позволяют эффективно проворачивать дела в правительственных кругах – этом дурдоме в столице страны.

Фрэнкен проскочил через огромный зал ожидания, построенный в стиле ванных Диоклетиана. В нем он мельком взглянул на шесть колонн портика, сооруженного в виде ионического храма. Этот портик нравился ему больше всего. На двух колоннах были изображены фигуры, символизирующие различную железнодорожную тематику. Огонь, например, был представлен в виде его прародителя Прометея, а машинист – в образе самого первого механика на свете Архимеда.