— Не пытайтесь казаться любезным, — фыркнула она. — Я не расположена к любезностям.
— Простите.
— Почему вы решили, что можете разубедить Джанет Крейн сделать то, что она наметила? — спросила она, упирая руки в бока.
— Я не решил, что могу. Я могу. У Джанет Крейн много чего есть, а значит, ей есть что терять. Статус, например. Положение в обществе. Я могу уничтожить все это, просто переговорив с репортером.
Брови Энн взлетели вверх. Он не шутил. Он был серьезен.
— Я ваш должник, — сказал он. — И вообще, люди не имеют права конфликтовать с теми, кто мне нравится. И зря она встала на моем пути, потому что не сможет меня одолеть. Ей нечем мне угрожать. Я мягко стелю, но спать ей будет жестко.
Энн поразмыслила над тем, что он сказал. Еще никто никогда не вставал на ее защиту, не говоря уж об обещании уничтожить ее врага. И она не сомневалась, что он сделает именно так. Он излучал силу. Она опасливо подумала, что раздразнила льва.
— Позвольте мне проводить вас до дома, — попросил он, укрощая свой напор.
— Я способна отвезти себя сама, — ответила Энн.
— Я прекрасно знаю, на что вы способны, — сказал он, и брови тяжело нависли над его темными глазами. — Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы проводил вас. Убийца по-прежнему на свободе. А после того как я разрушил ваши отношения с вашим учеником, обеспечение вашей безопасности — это самое малое, чем я могу восполнить свой промах. Что скажете?
Не особенно анализируя доводы, Энн вручила ему ключи от своей машины.
Глава сорок шестая
Глава сорок шестая
Энн показала Винсу дорогу к дому, в котором выросла, — крепкому дому в классическом американском стиле из темного крашеного дерева и камня. По бокам от входной двери янтарным светом призывно горели светильники. Дорожку окаймляли розовые кусты. Белоснежные розы сияли в лунном свете.
Винс шел за Энн, любуясь округлостями, обтянутыми джинсами.
— Вы живете одна?
— С отцом. Ему, по непроверенным данным, нужна сиделка.
— Ах, да. Вы говорили, у него слабое здоровье. Что у него?
— Плохое сердце — во всех смыслах.
— Сколько ему лет?