Он издал горловой звук, который мог означать все, что угодно.

— Если нет — у меня тут агент ФБР, который заставит тебя выпить их.

Даже после этого она не удостоилась ответа от старика. Энн захлопнула дверь и закатила глаза.

— Какая любовь, правда?

Она сказала это с таким сарказмом, подумал Винс, что, наверное, ее уже давно не заботит, чувствует ли отец к ней что-нибудь.

— У него проблемы с речью? — спросил он, когда они продолжили свой путь по коридору.

— Нет, — ответила Энн. — Просто он дурак.

— А.

Однако же она бросила учебу и мечты о любимой профессии, вернулась домой и стала заботиться о нем, когда умерла мать. Было нетрудно сложить вместе все фрагменты картинки из того, что она рассказывала вчера за обедом, и того, что видел сегодня он сам. Видимо, она приехала, потому что ее попросила мама. И сам факт этого, несмотря на ее отношение к старику, многое говорил, что за человек Энн Наварре.

— Ты считаешь, что я плохая дочь? — спросила она.

— Нет. Вообще-то я как раз думал о том, какая ты замечательная.

Ей было неудобно слышать такие слова, и она не стала смотреть ему в глаза.

— Черт, забыла спросить у него, не видел ли он поблизости маньяка.

— Это моя работа, — улыбнулся Винс.

Энн показала ему остальной дом, несколько замешкавшись, когда они оказались перед дверью ее спальни.

— Боишься заходить туда вместе со мной? — поддразнил он ее, когда они стояли у двери.

— Нет! Конечно, нет, — запротестовала она.

Ему нравилось смотреть на нее, когда она смущалась. Она была похожа на маленькую кошку, готовую в любой момент выгнуть спину и зашипеть на него.

Он непозволительно близко подошел к ней, прильнув к самому уху и пробормотал:

— Обещаю быть джентльменом до кончиков ногтей.