— Не наезжайте на меня, босс. Я делаю работу, для которой вы сами меня наняли.

— Пара полицейских выписывали слишком много штрафов женщинам из центра, — признал он. — Но они выписывают много штрафов и всем остальным. Цифры меня не волновали. И я уж точно не собираюсь обязывать их относиться к женщинам из Томасовского центра по-особенному.

— Я хотел только узнать, — сказал Мендес, нарываясь на ответ, который он уже знал, — один из этих полицейских — Фрэнк?

Диксон тяжело вздохнул.

— Естественно. Фрэнк — чемпион по штрафам и по жалобам от тех, кому он их выписал. Это не новость.

— Я хочу посмотреть его дело.

— Я его уже смотрел.

— Ага, и я хочу.

— Ты считаешь, что я его выгораживаю?

— Я считаю, у вас с Фрэнком есть прошлое, поэтому с вашей стороны было бы невежливо затребовать его дело, сэр.

Он ждал, что Диксон возмутится. Его босс был человеком, привыкшим все делать по правилам, в отношении Фрэнка Фармана он действовал в тех же границах, но дружба и общее прошлое могли размыть эти границы даже у такого человека, как Кэл Диксон.

Однако Диксон сдержался. Он остановился и уставился на серый жесткий ковер на полу.

— Жена Фрэнка пропала, — тихо сказал он. — Его сын говорит, что Фрэнк убил ее.

Мендес почувствовал, как кровь в его теле уходит в ноги. Хикс встал и спросил:

— Что?

Диксон рассказал им, что случилось днем, пока они ездили в больницу к Вэнди Морган и Коди Рочу.

— Где он сейчас? — спросил Мендес.

— Дома, — ответил Диксон. — Мы не знаем, мертва Шэрон или просто ушла. Я приказал Траммеллу и Гамильтону обзвонить всех ее друзей и родных. Фрэнк говорит, что она ушла сама. А мальчику верить и вовсе бессмысленно. Я не уверен, что он адекватно воспринимает реальность. Такое ощущение, что большую часть времени он пребывает в прострации.

— За исключением того момента, когда он сказал, что его отец убил его мать, — заметил Мендес.

— Фрэнк пустил нас в дом. Ничего необычного мы не обнаружили.