Чем раньше я напишу письмо, тем быстрее минует эта опасность. Но что-то останавливало меня. До сих пор все шло по плану, но мне не хватало уверенности, чтобы потребовать то, что мне нужно. Я медлила, не решаясь пойти на этот шаг. Почти месяц я каждый вечер садилась за стол, макала перо в чернила и замирала. В конце концов, когда на город наползала тьма, я украдкой выходила на улицу в поисках пищи.

Я шла в портовый район Заттере и слушала, как плещется вода. Я стояла там много часов подряд, вдыхая соленый воздух и наблюдая за тем, как гаснут огни на острове Джудекка, пока он полностью не погружается во тьму, искривленный, словно лапа гиббона, охватывающая район Дорсодуро.

Потом я возвращалась, снова садилась за стол, но письмо не писала.

Я выпивала немного джина, потом еще чуть-чуть и еще.

13

Сердечный горячий напиток Берем сладкий миндаль, толченный в ступке, двенадцать штук; яичные желтки, две штуки; консервированные розы и левкои, всего по одной унции; вода, пол-унции; вино, настой дамасской розы, всего по полпинты; хорошо смешать, процедить и добавить алкерм, две драхмы; коричное масло, две капли. Укрепляет и оживляет дух.

Сердечный горячий напиток

Берем сладкий миндаль, толченный в ступке, двенадцать штук; яичные желтки, две штуки; консервированные розы и левкои, всего по одной унции; вода, пол-унции; вино, настой дамасской розы, всего по полпинты; хорошо смешать, процедить и добавить алкерм, две драхмы; коричное масло, две капли.

Укрепляет и оживляет дух.

Между тем с Певенш происходили странные вещи.

Вместо того чтобы кричать и ссориться, вместо угроз и истерик она спокойно смирилась с жизнью в монастыре.

Поначалу я ее не проведывала. Я не хотела смотреть на ее выходки и слушать этот пронзительный голос. Я насытилась ими по горло за время нашего путешествия. Я надеялась, что монахини не будут жалеть снадобий, которые я оставила для нее. Опиат Дотторе Велены был достаточно сладким, чтобы Певенш не стала воротить от него нос. Потому я понимала, что им не будет нужды уговаривать ее принимать его. Скорее напротив, им, вероятно, придется оттягивать ее за уши.

Я получала от монахинь отчеты о поведении Певенш, но в них не было ничего плохого.

После часа ворчания и слез она попросила, чтобы ее выпустили из кельи пообедать с сестрами. На следующий день она съела обильный завтрак, за которым последовал не менее питательный обед. Днем она, отметив вкусный запах миндаля, источаемого пирожными, попросила показать ей кухню, на которой их готовят. Там ее поразил вид монахинь, отмерявших муку и масло и мешавших порошковый миндаль, пока не получалась марципановая паста.