— Мм… пожалуй, — ответила я.

— Только у меня одно условие. — Кирби помахала пальцем у меня перед носом. — Я должна быть в курсе событий. Для работы мне необходимо знать все. Если вы нарушите условие и я это обнаружу, я буду вынуждена уйти. И не потому, что я злыдня какая-нибудь, я не придираюсь, просто в нашем деле это необходимо.

— Понимаю, — сказала я. «Злыдня»?

— Вот и славно!

Кирби продолжала говорить, мы уже тонули в пучине ее слов. Эта женщина сильно напоминала товарный поезд. Хочешь, вскакивай на ходу, не хочешь — слезай.

— Я знаю, наверняка вы смотрите на меня и думаете: «И откуда взялась эта балаболка!» Томми — парень честный и симпатичный, и, — Кирби заговорщически подмигнула, — я уверена, он упомянул, что я могла быть причастна к убийству некоторых людей по заказу военно-промышленного комплекса. Вы прикидываете и так и этак и думаете: вдруг у нее с головой не в порядке? Я права?

— Есть немного, — согласилась я.

Она улыбнулась:

— Я калифорнийская девчонка, всегда ею была и всегда буду! Мне нравятся мои светлые волосы, я люблю бикини и обожаю запах океана! — Кирби тряхнула волосами. — Я без ума от танцев! — И вновь улыбка в несколько киловатт. — Я обладаю тем, что называется чрезмерно развитой способностью относить определенных личностей к категории «другие». Обычные люди не созданы для убийства. Но мы вынуждены убивать все время. Как солдаты, как спецназ, — она кивнула на меня, — или как вы. И что же делать? Проблема! Кругом одни проблемы. Ответ один: мы решаем, что намеченные в жертву — «другие». Не похожие на нас, может, и не люди вовсе. Стоит так рассудить — и убивать становится намного легче, скажу я вам. Психологам и военным этот подход давно известен.

Кирби вновь дерзко улыбнулась, но глаза ее не смеялись. Мне показалось, она намеренно напустила в глаза холоду, чтобы я увидела убийцу, сидящего в ней.

— Я не сумасшедшая и не прыгаю от радости, убивая людей. Я не из тех, кто призывает «смазывать их кишками гусеницы наших танков», и всякое такое, — засмеялась она, словно ничего глупее и придумать было нельзя. — Ха-ха-ха! Нет, мне действительно легко решить, кто враг. И тогда — привет. Если я сделала выбор, этот, с клеймом «другого», больше не может быть членом моего клуба, понимаете?

— Да, — ответила я, — понимаю.

— Круто! — Товарняк «Кирби» набирал обороты — попробуй сунься со своим словом под колеса. — Ну а теперь вкратце моя биография. Я имею ученую степень в психиатрии, по отклонениям. Свободно владею испанским. Пять лет работала в ЦРУ и около шести — в Агентстве национальной безопасности. Массу времени провела в Центральной и Южной Америке, занимаясь… м-м-м… много чем занимаясь. — Кирби вновь заговорщически подмигнула, так что мне стало немного не по себе. — Все это скучно, было да сплыло, и… черт возьми, мне нелегко приходилось. Могу рассказать пару-тройку историй. Ребята в агентстве слишком много о себе возомнили. Они не хотели меня отпускать. — Кирби улыбнулась, и вновь ее глаза остались холодными. — Но я их убедила.