— Я предпочла бы увидеть его живым, — ответила я. — Но главное — сохранить жизнь Элайне и девочке.

Это был дерьмовый, уклончивый ответ. Но Кирби приняла его спокойно.

— Понятно. Ну, раз все улажено, я отправляюсь в больницу. А завтра мы перевезем девочку оттуда прямо к тебе домой, верзила. — Кирби встала. — Может, кто-нибудь проводит меня? Это ж надо, какой сильный дождь!

— Я провожу, — сказал Алан.

На всех парах товарняк «Кирби» унесся из офиса, оставив ощущение, что я побывала под его колесами. Впрочем, расстроенной я себя не чувствовала.

Я взглянула на часы. Было уже больше шести. Элен, наш юрист, возможно, еще не ушла. Я набрала ее номер.

— Элен Гарднер, — ответила она ровным, невозмутимым голосом. Она всегда такая, есть в ней что-то от робота.

— Привет, Элен, это Смоуки. Мне необходима повестка в суд.

— Подожди-ка, — мгновенно откликнулась она, — я возьму блокнот.

Я представила себе Элен, сидящую за письменным столом вишневого дерева, угловатую, не столько суровую, сколько очень деловую. Ей около пятидесяти пяти. У Элен темные волосы, которые она всегда коротко стрижет (и скорее всего красит, по крайней мере седины не заметно). Она высокая, худая, фигура у нее почти мальчишеская. Элен решительна и аккуратна и все такое прочее — юрист, одним словом. Однажды я слышала ее смех, веселый и беззаботный, — и лишний раз убедилась, что и первое, и второе, и даже третье впечатление бывает обманчиво.

— Я вся внимание, — вновь послышался голос Элен. И я рассказала ей о преступлениях и о своеобразном фонде Сары Лэнгстром.

— Адвокат сообщил, что нам необходимо выписать ему повестку в суд, чтобы получить свидетельские показания, — подытожила я. — Он обещал всячески содействовать нам при условии, что это законно отменит его обязательства.

— Все правильно, — ответила Элен. — В том-то и загвоздка.

— В чем?

— У вас пока нет юридических оснований для повестки.

— Ты смеешься?

— Нет. На сегодняшний день вы имеете только закрытое дело. Самоубийство, совершенное после убийства. Отсюда следует, что вы нашли неизвестного мецената, который решил учредить фонд, чтобы заботиться о доме и о Саре. Ведь факт преступления не установлен?

— Нет, официально — нет, — подтвердила я.