— Если хочешь попрощаться с ней, возвращайся быстрее! Торопись!

Для надежности он позвонил в отель «Крийон», в котором поселился Дэвид, — по слухам, это была какая-то достопримечательность Парижа. Его переключили на автоматическую систему сообщений, и он еще раз повторил слова о состоянии Сары. Сунув телефон в карман, Гэри прошел через двойные двери в отделение интенсивной терапии. Черт бы побрал это место! Через неплотно закрытые занавеси он видел людей, находившихся при смерти. Отовсюду слышались звуки воздушных помп, пикающих мониторов или тихое бормотание посетителей, твердивших пустые уверения.

Сара повернула к нему голову, и он понял, что забыл сменить выражение лица. Ему следовало бы ободряюще улыбнуться. Интересно, как он сейчас выглядел? И как сделать хорошую мину в такой ужасной ситуации? Он придвинул пластиковый стул к кровати и погладил рукой ее плечо. Боже, какой холодной была ее кожа!

— Ты говорил с доктором Россом? — прошептала Сара.

Гэри кивнул. Ее карие глаза, когда-то такие яркие, теперь запали в темные глазницы. Густые брови и ресницы исчезли, как и каштановые волосы. Она напоминала ему Женщину-Невидимку, персонаж из фильма, который он смотрел в детстве. Кожа на изнуренном лице выглядела почти прозрачной.

— Вот и хорошо.

Закрыв глаза и сделав прерывистый вдох, она тихо добавила:

— Я не против того, чтобы сменить декорации.

Гэри подумал, что, окажись он на ее месте — на больничной койке, с трубками от капельницы в каждой руке, — у него вряд ли сохранилось бы желание шутить. Он, скорее, впал бы в отчаяние.

— Я слышала, там неплохо, — продолжила Сара. — И мне не хотелось бы, чтобы эта палата оказалась последним местом, где Эмма увидит меня.

— Тогда я скажу сестрам, что мы согласны. Они перевезут тебя в хоспис.

Она почти незаметно кивнула головой. По крайней мере, этот вопрос был решен.

— Как держится Эмма? Вчерашний день стал для нее кошмаром.

— Мама отвлекает ее, как может. Сегодня они пойдут в кино. Вместе с Амандой.

Сара снова кивнула.

— Как только я устроюсь в хосписе, привези ее еще раз. Мне не нравится, что она видит меня в таком состоянии, но я не хочу раствориться для нее в воздухе. Помню, как я плакала и негодовала, когда врачи заставили мою мать исчезнуть.

Гэри знал, что в последние дни смерть матери стала для Сары навязчивой идеей. Но разве могло быть иначе? Она всегда говорила, что им не дали попрощаться — что эта хорошо мотивированная попытка защитить ее от возможной душевной травмы нанесла ей неизлечимую рану.

— К тому же, я эгоистична, — еще раз пошутила Сара.