— Ты мне об этом не говорил, — вставила миссис Клэнси.

— Я посчитал, что тебя это расстроит, — рявкнул полковник, — ты всегда так ревностно относилась к замужеству нашей соседки.

— Вздор. Это как раз ты без конца напоминал ей, что она обязана подарить обществу детей. Такая женщина, и с таким умом, дескать, просто несет ответственность за передачу своих генов. Вот, мол, нынешние безмозглые малолетки только и делают, что размножаются. Почему же умные люди перестали производить потомство? Ведь дело кончится тем, что планету станут населять одни идиоты.

Фрейзер поспешил предотвратить начинающуюся ссору:

— Когда же вы увидели их в следующий раз?

— Утром в воскресенье, когда они уезжали, — подключилась к разговору Дафна. — На Джинкс была бейсбольная кепочка с повернутым назад козырьком. Я тогда еще подумала, что куда симпатичнее она смотрелась бы в соломенной шляпке…

— Почему же они уезжали вместе, если Джинкс уже пришла к заключению, что Лео ей не подходит? — задумчиво произнес Фрейзер.

— У нее чудесные манеры и великолепное воспитание, — заметила миссис Клэнси.

— А потом, в среду, — заговорил полковник, видимо, припомнив что-то важное, — мы отдыхали в саду. Было шесть часов, и Джинкс появилась со стороны гаража. — Он махнул рукой, указывая на окно. — Она бежала вдоль забора, приплясывая. Она подпрыгивала, как молоденькая козочка, и я спросил: «Неужели выиграла джек-пот?» Она подскочила к самой изгороди и пропела: «Гораздо больше».

— Да-да, — согласно закивала Дафна. — Я тоже спросила ее, не так ли она счастлива от того, что целую неделю будет отдыхать в Гемпшире, и она ответила мне: «Миссис Клэнси, перемены к лучшему ничуть не хуже отдыха».

Фрейзер молчал, а Геббельс перевернулся на спину, подставляя для почесывания розовое брюшко, поросшее золотистыми волосками.

— Это все? — поинтересовался сержант, одновременно начиная поглаживать живот собачки указательным пальцем.

Супруги Клэнси одновременно кивнули.

— И вы не спрашивали ее о Лео и о том, как они провели выходные?

Полковник надул губы, словно этот вопрос унизил его достоинство:

— Господи, конечно, нет. Какое нам до этого дело! Да она и не стала бы распространяться, если уж на то пошло. Она держала свои личные дела при себе. — Он сердито посмотрел на Геббельса, который от удовольствия даже высунул розовый кончик пениса, и тот теперь дерзко проглядывал через редкую шерстку на животе. — Мерзкий, развратный зверек! Сбросьте его с колен, если он вам уже надоел, — посоветовал он сержанту.

Но Фрейзер ничего неприличного не заметил, и поэтому лишь улыбнулся, продолжая почесывать собаку.