– Что он тебе говорил?

– Что ты перезвонишь после двенадцати и скажешь, куда мне подъехать.

– Во дает! – вырвалось у Виктора. – Давай встретимся в шесть, в Гидропарке. Возле ресторана «Млын».

– Хорошо. Буду! – пообещал Паша.

Снова началось тревожное ожидание. И Виктор осознал, что ожидать телефонный звонок на самом деле было легче, чем ждать сегодняшнюю встречу. Во-первых, звонки безопаснее. Встреча же с неизвестными, которым надо было отдать десять тысяч долларов, теоретически могла иметь любой результат. И здесь слово, данное Хачаевым, уже не играло решающей роли.

Домашние снова начали действовать Виктору на нервы. Он посоветовал Соне пойти поиграть у подружки, но Соня заявила, что сегодня они будут играть здесь, дома у Виктора. И тогда Виктор сам решил уйти. Но сперва проверил на ощупь брезентовую сумку на шкафу в спальне и кульки с подарками внутри шкафа, спрятанные под чистыми простынями и пододеяльниками.

Приехал на Крещатик. Спустился по не полностью очищенным ото льда ступенькам в кафе-подвальчик «Старый Клев». Взял себе бутерброд с сыром и чашечку кофе.

Представил, как они вместе с Мишей возвращаются сегодня вечером домой, как он заносит Мишу на пятый этаж и как бросается к пингвину Сонька. Романтическая пасторальность этой воображаемой картинки отодвинула на мгновение на второй план все волнения Виктора относительно предстоящей встречи в Гидропарке. Хорошо, что Паша там будет и они заранее смогут все обсудить. Только что обсуждать? Передачу денег? Или возможные неприятности? Паша, наверняка, лучше разбирается во всевозможных неприятностях и сам подскажет, что и как лучше делать. Удивительно, что Сергей Павлович так легко спрогнозировал поведение Виктора после телефонного разговора с чеченцами.

75

75

Из всех вагонов поезда метро, остановившегося на платформе станции «Гидропарк», вышел один-единственный пассажир. Поезд помчался дальше, к «Левобережной», а Виктор, постояв перед станционными электронными часами, осмотрелся. За пределами хорошо освещенной платформы начиналась темнота. Часы показывали без четверти шесть, а другой отсчетный электронный циферблат накручивал без устали секунды и минуты, прошедшие с момента отъезда последнего поезда.

Виктор пощупал рукой пачку долларов, отяжелявших внутренний карман куртки. Пошел к выходу.

Пустынная, темная площадка, заполненная закрытыми киосками и кафе, вызвала у Виктора не страх, а грусть. Так грустят о прошедшем лете, не думая о будущем.

Глуховатый звон стекла заставил Виктора резко развернуться. Он увидел бомжа в валенках и старом женском пальто с меховым воротником. Бомж склонился над урной и вытаскивал из нее бутылки. Рядом стоял его мешок, должно быть уже хорошенько заполненный пивной и водочной тарой.