Виктор занервничал. Сделал несколько шагов вперед. Остановился, проводил их напряженным взглядом.

Чеченцы сели в машину. А Виктор уже смотрел по сторонам, разыскивая взглядом Пашу. Но тут еще раз хлопнула дверца, машина завелась, зажглись фары, и она задним ходом поехала к дороге. И в свете ее фар осталась стоять на снегу маленькая фигурка.

Виктор присмотрелся. Это был он, пингвин Миша. Растерянный, медленно осматривающий странную местность, в которой он вдруг оказался.

– Миша! – крикнул Виктор. – Миша! Я здесь! – и пошел ему навстречу.

И пингвин, заметив человека, зашагал к нему. Неторопливо, какими-то старческими короткими шажками.

Они встретились на мосту, ближе к тому месту, где пару минут назад стояла машина чеченцев. Виктор присел на корточки, обнял Мишу и неожиданно для себя заплакал. Слезы медленно ползли по щекам. На них падали снежинки, задерживались, тут же таяли и разбавляли слезы своей прохладой.

В какой-то момент сквозь слезы и свои мысли, которые вдруг решили выразить сочувствие и жалость собственному хозяину, словно сам он был бестолковым одиноким пингвином, не знающим, что делать со своей жизнью, как примириться с нею, он вдруг заметил, что Миша смотрит на него, внимательно смотрит ему в глаза своими маленькими черными глазками. Смотрит приветливо, с необычайной теплотой.

– Ты ведь меня узнал? – Виктор попробовал получить подтверждение своей догадке. – Ты ведь рад, что мы снова вместе?!

Пингвин не сводил глаз с лица Виктора, и Виктору этого было достаточно, чтобы больше не задавать ему риторических вопросов.

– Ну вот, – выдохнул он, – теперь все в порядке!.. Пошли, тебя Сонька ждет!

* * *

По дороге домой остановились возле супермаркета. Виктор купил полкило свежего лосося и кулек замороженных тигровых креветок.

Пока ехали, Паша то и дело оборачивался, наблюдая за Мишей.

– Слушай, а чего он такой худой! По телевизору – они всегда толстые, как у Лермонтова. Помнишь: «Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах»?^[1]

– Лермонтов никогда не видел живых пингвинов, – принялся защищать своего любимца Виктор. – Кроме того – он же у чеченцев в плену был. Его там кашей кормили. И жил он с собаками в собачьей будке.

– Сволочи! – Паша покачал головой. – За такие вещи стрелять надо! Ну не любите вы русских, ладно! А пингвины тут при чем?

76

76