— Это даже не ирония, так ведь?

— Этот огромный указующий перст постоянно перед моими глазами. Полная безукоризненность, всегда умнее всех. И вне всякой критики.

— Эх ты, Пи-Джей!

Пи-Джей медленно соскользнул с валуна, пиджак у него задрался. Сев на землю, он обнял руками колени и опустил голову.

— Ты все расскажешь ему, так ведь?

Неужели он серьезно полагал, что его главной проблемой является Джесси? Хорошо, как же еще?

— Сколько времени ты этим занимался? Скольких людей обманул?

Он сидел, взявшись за голову. Колени дрожали.

— Я в таком дерьме!

— Бриттани имела к этому хоть какое-то отношение?

— Нет, — ответил он, качаясь взад-вперед.

Сказал он это мягко, но фраза прозвучала как пощечина.

— Пи-Джей, но почему? — Поскольку он не ответил, я взяла и повернула ему лицо так, чтобы он смотрел на меня. — Почему ты так поступил со мной?

— Я не думал, что ты воспримешь это так болезненно.

Я хотела посмотреть ему в лицо, в его смазливое, глупое, искаженное болью лицо. Было прохладно, солнце светило неярко. Он искоса смотрел на него своими голубыми глазами. Мимо мчались машины, оглушая нас своим грохотом.

— Ты знал, что это поставит меня в труднейшее положение.

— Нет, ты ни за что не должна отвечать. Ты не несешь никакой финансовой ответственности. Таков закон. Ни банки, ни кто-либо другой не могут предъявить тебе никаких претензий.

— Банки не предъявили. Предъявили Мерлин с Мерфи.

— Я не знал, что они будут вовлечены в это. Честно.

— Что же, по-твоему, должно было произойти?