67

Фрэнки выскочил из гостиной. Стеклянная дверь портика захлопнулась, издав громкий дребезжащий звук, но в доме по-прежнему было тихо. Никто не закричал, не бросился за ним.

Он бежал через городок, мимо замка, мимо пустого палаццо. В желтом доме перед поворотом горел свет, по радио передавали «Jingle Bells». С группой «Switch» он исполнял эту песню много раз, выступая на рождественские праздники в спортивных залах или в залах деревенских собраний. Но группы «Switch» больше не было, и Амадеуса не было тоже.

Он миновал церковь, кладбище с сотней маленьких красных огоньков и погруженный в темноту дом пастора. На втором этаже хлопало на ветру открытое окно.

Странно, но он не чувствовал ни малейшего напряжения. Его ноги работали сами по себе, а рассудок был словно отключен.

В Амбре он зашел в бар, купил две бутылки граппы и побрел через город сам не зная куда. В конце концов он уселся на маленьком мосту, посмотрел вниз, на речку Амбру, которую можно было скорее назвать ручьем, и задумался, что у него еще осталось в жизни. Он нигде не видел начала, только конец. Он проиграл.

Он открыл бутылку и одним глотком выпил приблизительно треть. Потом долго смотрел на спокойно бежавшую воду и сердился на чей-то бумажный носовой платок, который зацепился за ветку на берегу и призрачно белел в свете луны.

Сегодня было Рождество, и рождественский сюрприз с треском провалился. Этот бумажный носовой платок настолько выводил его из себя, что у него появилось желание избить первого попавшегося прохожего, который будет идти через мост.

Лучше бы он остался в Берлине… Не все из того, что говорила Гунда, было неправильно. Лучше бы они пошли вместе поужинать, а потом он завалился бы с ней в постель, и ничего бы не было. Он никогда бы не узнал, что Элизабетта – его дочь, и, может быть, любил бы ее и дальше. По крайней мере до Нового года. А может быть, еще дольше, пока из-за какой-то идиотской случайности не узнал бы правду.

Три машины прогремели через мост и этим настолько возмутили Фрэнки, что он выпил еще треть бутылки.

Зазвонил его мобильный телефон.

– Где ты? – спросила Эльза приглушенным голосом. – Пожалуйста, вернись. Прошу тебя, давай поговорим. Пожалуйста!

– Я не могу, – простонал он, – я этого не выдержу.

– Где ты?

– В Амбре.

– Тогда я сейчас приеду к тебе.

– Нет.

Внезапно ему стало ясно, что он пьян. Он не мог говорить с ней. Сегодня уже больше не мог.

– Я должна тебе кое-что сказать, Амадеус.

Она хотела назвать его Фрэнки, но не смогла пересилить себя. Ведь любила она Амадеуса.