Она медленно поднялась по узкой лестнице на второй этаж.

На картины, над которыми Сара работала незадолго до смерти, Эльза даже не взглянула. Она думала лишь о том, что ожидает ее в спальне.

Втайне она надеялась, что все будет выглядеть как раньше. Но развороченная постель была пропитана кровью, красные лужи на полу высохли и превратились в коричневые, а пятна на стене выглядели так, словно им было лет двадцать и они уже стали частью камня.

В комнате сладковато пахло смертью и разложением. Этот запах имел какой-то странный оттенок, и Эльза задумалась, кислый он или горький. Но обычно чувствительное обоняние ничем не могло ей помочь.

Эльза словно загипнотизированная смотрела на кровать, на которой Сара и Антонио любили друг друга и где Эди перерезал матери горло. Ей стало холодно, по телу пробежал озноб, и она почувствовала, как стучат зубы.

Но все же она открыла окно в надежде, что трупный запах исчезнет, потом поспешно, словно за ней кто-то гнался, сбежала по лестнице и вскоре вернулась с огромным пластиковым мешком для мусора, с ведром, тряпкой и моющим средством.

«Я не справлюсь с этим», – подумала она, тем не менее принялась за работу.

Она сняла постельное белье и, стараясь не прикасаться к засохшей крови, затолкала его в мешок. Только сейчас она заметила, что подушки тоже пропитаны кровью и покрыты пятнами. На минуту она задумалась, потом выбросила подушки и одеяло в окно. На матраце пятен не было – наверное. Сара лежала на одеяле, а не на простыне.

Значит, матрац выбрасывать не надо. Это облегчало дело, потому что Эльза не знала, как его вывезти отсюда.

При мысли о том, что придется мыть пол, ее охватил ужас но она все-таки спустилась вниз, чтобы набрать горячей воды о чем не подумала раньше.

От горячей воды засохшая кровь размокла, и тряпка, которую Эльза постоянно выполаскивала, окрасила воду в коричневый цвет. Ей было противно опускать туда руки и пришлось снова и снова бегать в кухню, чтобы поменять воду.

Она оттирала все как одержимая. Кровать, пол, стену. Любые, даже самые крохотные брызги крови она терла так, словно от их исчезновения зависела ее жизнь.

С какого-то момента она уже не помнила, сколько раз меняла воду. Она использовала все, что только смогла найти в доме. Она поливала стену из камня, добавляла средство для мытья посуды в воду и оттирала кровать неразведенным универсальным очистителем.

Она была словно пьяная. По ее спине стекал пот, волосы прилипли ко лбу. Уже исчезли даже мельчайшие следы крови, но она продолжала работать как заведенная.

Удар грома прекратил это сумасшествие.