– Что случилось? – встревожился главврач.
– Какой же я идиот! Все отчеты Кокшанского, анализы, срезы – все ерунда! Потому что у нас нет в руках самого главного – образца препарата с вирусом! Нет главного вещественного доказательства. Без него все наши, то есть мои, размышления и обвинения – просто болтовня, в самом деле. Нас, меня то есть, прокурор непременно спросит: «А откуда вы, Дмитрий Евграфович, взяли, что какие-то предполагаемые негодяи травили ваших больных именно тем проклятым индексом? Покажите мне его!» Что я персонально ему отвечу?
Демидов снова склонил голову то вправо, то влево, всем своим видом говоря: «Даже не старайтесь, сыр все равно не выроню!»
– Да ведь ничего не ответишь.
– У нас в аптеке есть еще такой индекс?
– Ты уже спрашивал. Ничего нет.
– Значит, надо подождать, когда поступит новая партия.
– Да, пожалуй… – медленно произнес Демидов. – Подождать. А разве у тебя не было образца?
– Откуда?! – закричал Мышкин. – Кто мне даст подотчетный материал без вашего приказа?
– Никто не даст, – согласился Демидов. – Но материалы все равно неси.
– Но это уже завтра – можно? Никаких сил уже нет! – взмолился Мышкин. – Пойду водки выпью.
– Иди, иди… Но чтоб завтра все было на моем столе. И еще раз призываю тебя, Дима: будь осторожен. Максимально осторожен!
– Обещаю, – отозвался Мышкин уже с порога.
Теперь в приемной была Ольга.
– Ты здесь? – спросил Мышкин. – Рабочий день, вроде, кончился.
Она не ответила и, широко раскрыв глаза, смотрела на него, словно перед ней был не Мышкин, а Кинг-Конг.
– Что такое?
– Дми… Дмитрий Евграфович, – дрожащим голосом сказала Ольга, глядя на его голову. – Что с вами?.. С вами что произошло?
23. Шантажист Демидов
23. Шантажист Демидов