– Думаешь, у меня крыша поехала? – спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

– Не думаешь, значит… – сказал Мышкин. – А что думаешь?

– Абсолютно ничего.

– Ты счастливый человек, если так можешь!

Он зябко передернул плечами.

– Мерзну. Отчего здесь такая холодина?

Клементьева посмотрела на психрометр рядом на стене. Мышкин тоже всмотрелся в шкалу градусника.

– Странно, – удивился он. – Двадцать шесть по Цельсию, а холодно. Может, это двадцать шесть мороза?

– Двадцать шесть выше нуля, – уточнила Большая Берта.

– Ну, если ты так считаешь… Тогда налей мне рюмочку.

– Разбавить?

– Как обычно.

– Значит, пополам, – сказала Клементьева. – Ключ?

Он пошарил по карманам – ключа от фляги не было.

– Потерял, наверное. Или дома оставил. Придется ломать замок.

– Теперь это трудно, наверное… – то ли спросила, то ли сообщила Клементьева.

Конечно, трудно. Мышкин вспомнил, что позавчера он сам запер флягу со спиртом не на цепь с обычным замком, как всегда, а на антиугон – немецкий рычаг с секретом для запирания рулевого колеса автомобиля.

– Можно дырку во фляге проделать, – придумал Мышкин. – А потом деревянным клином забить.

– Ой, – всплеснула руками Большая Берта. – Я совсем забыла. У нас же коньяк есть!