— Однако перекачивать воду в такую даль…

— Не забывай, что вся жизнь этой страны нацелена на то, чтобы превратить пустыню в цветущий сад. Кроме того, римляне по акведукам доставляли воду гораздо дальше. — Он остановил машину и ткнул пальцем. — Каким-то насосом они закачивают воду в бак на вершине этой башни, а оттуда она самотеком расходится на поля; ну, и кое-что остается на жизненные потребности.

Лэнг посмотрел на водонапорную башню. Такую можно было бы увидеть в любом маленьком городе Америки; вся разница состояла в том, что надписи на стенах цилиндра были сделаны характерными знаками еврейского алфавита.

— И что там написано?

— Сион, название кибуца.

— Сион?

— Исторически так называлась цитадель, вокруг которой вырос Иерусалим. А также — идеальная нация или общество, возникновение которых предсказано в священных текстах.

— Подходящее название для сборища националистов.

На сей раз Джейкобу удалось отыскать трубку. Он стиснул ее зубами.

— Я не советовал бы тебе сейчас останавливаться и набивать ее, — сказал Лэнг.

— Почему?

— Потому что за нами едет грузовик. Мне почему-то кажется, что Цвелк решил выяснить, с какой это стати мы ухаживаем за их частной дорогой.

Джейкоб наклонился, чтобы посмотреть в перекошенное зеркало заднего обзора.

— И он мигает нам фарами. Похоже, хочет, чтобы мы остановились.

Лэнг вынул из кобуры «ЗИГ-Зауэр» и сунул его под сиденье.

— Думаю, нам вовсе ни к чему сразу кидаться удирать от них. Давай остановимся и узнаем, что им нужно.

Глядя в зеркальце на своей стороне, Лэнг видел, как двое бородатых мужчин с двух сторон подходили к их машине. В руках они держали автоматы «узи», и было ясно, что они умеют ими пользоваться. Да и странно было бы, если бы здесь, вплотную к палестинской территории, они ходили бы без оружия. Тот, что держался справа, остановился в нескольких шагах от пассажирской двери, чуть сзади, так, что Лэнгу, захоти он напасть на него, нужно было бы полностью повернуться. Этому маневру учили во всех полицейских академиях мира.

Второй заговорил с Джейкобом на незнакомом Лэнгу языке, несомненно, на иврите. Тон разговора был легким, пожалуй, даже дружественным. В конце концов Джейкоб пожал плечами и закатил глаза к небу — универсальный еврейский жест, который мог означать все, что угодно, начиная от внезапного прозрения до глубокого смущения. Его собеседник рассмеялся, покачал головой и, повернувшись, зашагал к своей машине.

— Что ты ему сказал? — сразу поинтересовался Лэнг.

— Он хотел знать, что мы здесь делали. Я сказал, что нам велели прогудронить дорогу четыре семьдесят семь до самого сектора Газа.