— Верно. Что вы обещали Максуини?

— Оставить живым и скостить срок. Если все пройдет нормально, он получит пятнадцать лет. В федеральной системе это значит не больше тринадцати.

— Кто его адвокат?

— Их два. Дэн Дэйли и Роджер Миллз.

Я кивнул. Он в хороших руках. Мне вспомнились слова Эллиота: чем больше вы виновны, тем больше вам нужно адвокатов.

— Хорошая сделка для трех убийств.

— Одно убийство, — поправил Босх.

— Как одно? Винсент, Эллиот и Альбрехт.

— Он не убивал Эллиота и Альбрехт. Эти двое ни при чем.

— О чем вы? Он убил их, а потом хотел прикончить меня.

Босх покачал головой.

— Он пытался убить вас, но не Эллиота и Альбрехт. Там было другое оружие. Да и какой смысл? Зачем устранять их и делать вид, будто вы покончили с собой? Одно не вяжется с другим. Нет, Максуини не имеет к этому отношения.

Я озадаченно молчал. Все эти три дня я был уверен, что Эллиота и Альбрехт убил тот же человек, который пытался устранить меня, а затем попал в руки правосудия. Теперь Босх уверял, что есть какой-то другой преступник.

— А что думают на Беверли-Хиллс? — проговорил я.

— Они прекрасно знают, кто это сделал. Только ничего не могут доказать.

Удар, еще удар. Сюрпризы сыпались один за другим.

— И кто?

— Семья.

— Семья с большой буквы? В смысле мафия?

Босх улыбнулся и покачал головой.