— Да, помню. В среду вечером и через выходные.

— В чем дело, детектив?

— У меня есть пара вопросов, и, может, вы интересуетесь, как идут дела.

— Конечно. Садитесь здесь. Не хочу, чтобы она нас слышала.

Я направился к столу, приглаживая волосы.

— Спасибо, я не буду садиться, — возразил Босх. — У меня мало времени.

Он повернулся к перилам и, облокотившись, стал смотреть вниз. Я подошел к нему и встал рядом.

— Вообще-то я тоже не люблю тут сидеть.

— У меня из дома такой же вид, — заметил Босх, — только с другой стороны.

— Получается, мы одного поля ягоды.

— Вероятно.

— Так что случилось? Я думал, вы на меня слишком злитесь, чтобы посвящать в курс дела.

— Если честно, я согласен, что бюро сильно тормозит. Они не в восторге от того, что вы сделали, но я не против. Все пошло куда быстрее. — Босх выпрямился и присел на перила, повернувшись спиной к городу.

— Так что происходит? — спросил я.

— Вчера вечером большое жюри решило завести уголовные дела на Холдер, Лестера, Карлина, Максуини и еще одну женщину, занимавшую в суде пост инспектора и дававшую им доступ к компьютерам. Сегодня утром мы всех арестуем. Но пока этого не случилось, держите рот на замке.

Я обрадовался, что он поведал мне эту новость раньше, чем произвел аресты. Еще веселее было бы поехать в суд и посмотреть, как Холдер выводят из кабинета в наручниках.

— Вы уверены? — произнес я. — Холдер все-таки судья. Нужны веские улики.

— Максуини всех сдал. У нас есть записи телефонных бесед, квитанции денежных переводов. Он даже записал на пленку один из разговоров с ее мужем.

Я кивнул. Обычный набор для федералов. Вот почему я никогда не любил участвовать в делах, заведенных ФБР. Если бюро собрало улики, шансов выиграть очень мало. Такие случаи можно пересчитать по пальцам. Чаще всего остается чувство, что по вам просто проехал каток.

— Не знал, что в этом замешан Карлин, — пробормотал я.