— Номера вы, конечно, не рассмотрели?

— Ну вы даете. Я что, обязан тут за всеми следить?

— И вас не смутило, что этот человек нарушал закон? — спросила Кейт.

Крошка Марвин хмуро посмотрел в ее сторону.

— Послушайте, агент Скалли. Я слежу за тем, что делается в моем заведении. Все остальное — не мои проблемы. Если эта девчонка занималась тем, чем занимаются проститутки, это ее личное дело.

— А если бы это была ваша племянница?

Куинн взглядом осадил ее — мол, помолчи — и обратился к бармену сам:

— Вы, случайно, не разглядели водителя?

— Да я особенно и не смотрел. Лишь подумал: до чего же тебя, парень, довела жизнь, если ты снимаешь малолеток? И куда только катится этот мир? Ну, вы понимаете, о чем я.

— Это точно, — поддакнула Кейт, забирая со стойки фотографию Эйнджи. Со снимка на нее смотрело хорошенькое, слегка экзотическое личико, вот только в глазах застыла злость на весь мир, как будто она насмотрелась в жизни такого, о чем лучше не знать. — Я хорошо понимаю, что вы хотите сказать.

Кейт положила фото назад в сумочку, бросила бармену доллар за кофе, к которому даже не притронулась, и вышла вон. Начинал идти снег. Как будто каждый порыв ветра вытряхивал из темных облаков над головой пригоршню белого пуха. Улица была пуста — и проезжая часть, и тротуар, окна дешевых магазинчиков оставались темны, за исключением какой-то лавчонки на другой стороне.

Кейт прислонилась к стене, как будто в надежде, что ветер унесет с собой накопившуюся за день злость, боль и усталость, что каменным комом застряли в горле. У нее же даже не хватило сил сглотнуть его.

Она слишком хорошо представляла этот мир, так что его жестокость, его несправедливость для нее не новость. Вряд ли бармен станет переживать по поводу какой-то там проститутки, пусть даже малолетней. Он видит их каждый день. Привык и не обращает внимания. У него своя жизнь, свои заботы.

Кейт потому принимала все так близко к сердцу, что знала следующую главу истории Эйнджи Ди Марко. Пикап, который увозил ее от бильярдной, доставил к месту преступления, а тот, кто сидел за рулем, вполне мог быть самим преступником. Но даже если это лишь жалкий лузер, готовый заплатить за продажный секс, он доставил ее на рандеву с судьбой, которое вполне могло стоить ей жизни.

Куинн вышел из бара. Ледяные порывы нещадно хлестали по лицу, и он повыше поднял воротник плаща.

— По словам Ковача, тебе пора возвращаться в полицию. Мол, если надоест нынешняя работа, он готов замолвить за тебя словечко.

— Неужели? Я всю жизнь мечтала работать по ночам, по выходным и по праздникам, собирая по городу трупы. И вот теперь, похоже, мои мечты сбываются.