— А где были вы сами? Примерно в час ночи?

— В постели. Голая и одна, — она одарила Куинна очередным томным взглядом.

— Не кажется ли вам, что это немного странно? — спросил тот. — У нее была ссора с отцом. Она была расстроена настолько, что выбежала из его дома. Но почему-то даже не сочла нужным позвонить своей лучшей подруге.

— Знаете, агент Куинн, — печально произнесла Мишель. — Я уже давно вынесла для себя урок, что никогда не знаешь, что творится в душе другого человека. Иногда это даже к лучшему.

Ковач поставил машину на парковку полицейского транспорта рядом с мэрией и вышел. Проклиная все на свете, он попытался перебраться через сугроб у кромки тротуара и тотчас провалился в снег по колено. Наконец он кое-как вытащил ноги и вверх по ступенькам вбежал в здание. Грудь вздымалась, как кузнечные мехи, сердце бешено колотилось о ребра, проталкивая насыщенную адреналином кровь по жилам, которые изнутри наверняка выглядели как старые, проржавевшие трубы.

Черт, если это расследование окончательно не доконает его, он должен заняться своим здоровьем. Впрочем, похоже, все идет к тому, что его с треском выгонят из полиции.

Вестибюль был полон сердитых женщин. Стоило Ковачу повернуть в направлении отдела уголовной полиции, как они толпой налетели на него и взяли в плотное кольцо. Вот тогда-то он и заметил у них над головами плакаты: «Наши жизни тоже что-то значат», «Даешь справедливость!», «„Феникс“ восстает из пепла». Их голоса были подобны артиллерийскому залпу, причем не из одной, а сразу из десятка пушек:

— Полиции нас не запугать!

— Только Эрскины добиваются справедливости!

— Ищите настоящих убийц!

— А чем я, по-твоему, занимаюсь, красотка? — огрызнулся Ковач, когда какая-то тетка со злющей физиономией и толстым животом попыталась преградить ему дорогу. — И вообще, отвали в сторону и не мешай мне заниматься делом.

И только тогда он заметил прессу. Справа и слева замелькали вспышки блицев. Черт, этого только не хватало!

Ковач решительно двинулся вперед. Золотое правило для ситуаций вроде этой. Ничего не говори. Не останавливайся. Иди себе дальше.

— Сержант Ковач, правда, что вы выдали ордер на арест Грега Эрскина?

— Первый раз слышу о каких-то арестах! — крикнул он в ответ, энергично работая локтями.

— Ковач, он признался?

— Мелани Хесслер — это ваша таинственная свидетельница?

Черт, значит, кто-то все же проболтался, подумал Ковач и покачал головой. И что только происходит с этой страной? Ради денег люди готовы продать собственную мать, даже не подумав о том, чем это может аукнуться для других.