Глава 36

Глава 36

— Что случилось в ту ночь, Питер? — спросил Куинн.

Они сидели в небольшой грязноватой комнате с посеревшей побелкой в глубине здания мэрии, рядом с приемной следственного изолятора. Бондюран отказался от своих прав и отверг предложение отвезти его в больницу. Врачи обработали рану на голове прямо на ступеньках лестницы, где он попытался свести счеты с жизнью.

Эдвин Нобл отверг благородный порыв клиента, настояв на том, что будет присутствовать при допросе, и потребовал, чтобы Питера отправили в больницу независимо от его желания. Миллиардер, однако, настоял на своем, поклявшись перед десятком телекамер журналистов, что желает сделать публичное признание.

В комнате их было трое — сам Бондюран, Куинн и Юрек. Питеру нужен только Куинн, но полиция потребовала, чтобы при допросе присутствовал и их представитель. Имя Сэма Ковача не упоминалось.

— Джилли приехала к ужину, — начал Питер. Он казался маленьким, сгорбленным и сморщенным, как наркоман, плоть которого усохла от долгого употребления героина. Бледное лицо, красные глаза. Потухший взгляд. — Она была в обычном настроении. Вернее, в постоянных перепадах настроения. То истерично хохотала, то впадала в депрессию и огрызалась. Она, как это сказать… непредсказуема. Как и ее мать. Даже в детстве.

— Из-за чего вы поссорились?

Бондюран бросил взгляд на розоватое пятно на противоположной стене, где, по всей видимости, виднелись следы крови, которые кто-то пытался безуспешно отскрести.

— Из-за ее учебы, музыки, лечения, отчима. Из-за нас.

— Она хотела возобновить отношения с Лебланом?

— Она разговаривала с ним. И заявила мне, что хотела бы вернуться во Францию.

— И вы рассердились.

— Да, — подтвердил Бондюран и вздохнул. — Это не совсем верное слово. Я расстроился. Почувствовал огромную вину.

— Почему?

Бондюран ответил не сразу. Поиск ответа занял время, как будто он пытался мысленно подбирать правильные слова.

— Потому что это была моя вина — то, что случилось с Джиллиан и Лебланом. Я мог бы это предотвратить. Мог бы побороться с Софи за опеку, но пустил дело на самотек.

— Она угрожала рассказать всем о том, что вы совращали Джиллиан? — напомнил ему Куинн.

— Она шантажировала меня, — поправил миллиардер. — И научила Джиллиан, что следует говорить и как вести себя, чтобы убедить людей, что это правда.

— А что, разве все было не так?