— Мне сказали, что когда вы сели на борт сегодня утром, вы заявили, что у вас нет с собой доказательств. Тогда какого черта я затеял эту рискованную поездку из Пекина?

Вивиан колебалась. У нее было одно маленькое преимущество, но она не хотела пускать его в ход слишком рано.

Тан неправильно интерпретировал ее замешательство, возможно, намеренно. Будучи кантонцем, он говорил на государственном языке Китая, демонстрируя себя как признанного национального лидера.

— Мы встречаемся на этой старой деревянной джонке потому что здесь нет телефонов, чтобы подслушать, или каких-нибудь других электронных штучек двадцатого века. Вы можете говорить свободно.

Вивиан опять поняла, что Викки могла бы лучше, чем она, поставить Тана на место. Первое, что она должна сделать, — это осадить его. Он был очень «надкитайским», держа себя как англичане или эмигранты из Европы. А она будет больше китаянкой.

— Извините меня, товарищ партийный лидер. Моя нерешительность начать разговор проистекает из моего личного замешательства. Мне не удалось привезти то, что я обещала.

— Разгромные доказательства.

— Да, товарищ партийный лидер.

— «Товарищ» — это прекрасно, — заметил он. — Но можно просто Тан, если хотите. Давайте продолжать.

— Хорошо, товарищ.

— Существуют ли еще доказательства или все утонуло вместе с яхтой тайпана?

— Я верю, что есть. Но не могу поклясться в этом.

— Ничего?

Тан повернулся к своему секретарю:

— Клянусь лысиной вашего отца, что я здесь делаю?

— Я был введен в заблуждение.

— Она лгала? — спросил он, быстро взглянув в сторону Вивиан, чтобы посмотреть на ее реакцию.

— Ну, не совсем.

— Я не лгала, — перебила Вивиан.

— Нет, она не лгала, — вмешался Ма Биньян. — Она допускала осложнения, и, возможно, я и ваш товарищ секретарь увлеклись преждевременной надеждой.