— Украли
Викки и Чип посовещались с летчиком-китайцем и нарисовали круг на морской карте с центром в «убежище от тайфунов».
— Скорость шесть узлов максимум, — согласились они. — Шесть часов после рассвета. Тридцать шесть миль.
Так как они не имели ни малейшего понятия, идет ли она вдоль берега или направляется далеко на юг, чтобы избегнуть судоходных линий, то полукруг в тридцать шесть миль был огромным куском океана.
Они искали уже несколько часов.
Летчик настаивал на том, чтобы они подлетали ко всему, что имело две мачты, — даже тогда, когда Викки и Чип знали, что это не «Вихрь». Легкая дымка поздней весны белела над водой. Иногда она сгущалась в настоящий туман, сквозь который мог проникнуть только радар. Судоходные каналы были забиты кораблями, особенно доходными грузовыми, рыбачьи суденышки и лодки вспенивали воду, но даже недалеко от берега море было изумляюще бескрайним и пустым.
Викки вся напряглась от желания поскорей увидеть мать, скорбно думая о том, что она уже потеряла Хьюго и отца в этих водах в Южно-Китайском море, — их детской игровой площадке и месте прогулок. Глаза ее горели, и каждый гребень волны казался похожим на яхту, плывущую на восток.
— Чип!
— Да, старушка? — крякнули ей в ответ из наушников.
Она спросила, читал ли он полицейские отчеты о новогодних беспорядках. Он смотрел на море.
— Они начались от слухов, что КНР собирается уничтожить профсоюзы. «Королева Елизавета II», сидевшая в гавани, не помогла. И смутьяны сгрудились в парке Виктория.
— Это было организовано?
— Что ты имеешь в виду?
— Кто-то это начал?
— Разве узнаешь? Слух распустили неумело, чтобы подогреть ублюдков. К тому же атмосфера была наэлектризованной.
— А сейчас она наэлектризована?
— Ох, да, — согласился Чип. — Остается только молиться, чтобы Кунарды не прислали опять этот свой чертов лайнер.
— А что делает полиция?
Чип улыбнулся понятной только ему улыбкой.