Родинка отчетливо выделилась.

Запустив программу, она заменила вуаль короткой прической из светлых волос и, пропустив изображение через принтер, показала его Ангусу и Лукасу.

Она с удовлетворением увидела изумление жандарма.

Сестра Агнес Милосердная была не кем иным, как Вивиан!

Ангус опешил, когда Броди заявил, что эта монахиня стояла на учете в полиции нравов за проституцию и приставание к прохожим.

— Она покинула Бельгию пять лет назад. Кажется, она стала свидетельницей какого-то преступления, после чего предпочла постричься в монахини и укрыться в монастыре.

Броди замялся, но продолжил:

— По данным епархии, она сложила с себя постриг в конце прошлого лета и ушла из монастыря.

— Вскоре после исчезновения Франсуа Марешаля, — уточнила Мари. — Это не может быть совпадением… Так же как и ее работа в поместье Салливанов.

На этот раз Лукас не стал насмешничать. Более того, он извинился перед Мари за то, что высмеивал ее мистическую навязчивую идею.

— Я всегда думал, что в этой девице есть нечто двуличное, — сказал он. — Вообразить только, что она была монахиней…

Вспомнился синяк.

— Однако ты допрашивал ее вчера, — с безразличным видом заметила Мари.

Взгляд, который бросил на нее Лукас, был по-настоящему удивленным.

— Никаких допросов не было с тех пор, как она призналась нам в подтверждении фальшивого алиби Фрэнка.

Теперь наступила очередь Мари прийти в замешательство. Она было приготовилась передать ему разговор, который состоялся этим утром с Вивиан, когда вдруг Лукас приглушенно вскрикнул:

— Ба! Да ведь она была с тобой в конюшне, когда тебя сбросили в колодец! Черт побери! А я поверил в то, что на нее якобы напали! Вот дурак! Это она хотела тебя убить!

События того дня быстро прокрутились перед глазами Мари. Все сразу встало на свои места, но в другом ракурсе.

— И наверняка не случайно Вивиан устроилась на работу в поместье, — продолжил Лукас, повернувшись к Броди. — Вам известно, кто ее нанял? И когда?