Прикосновение руки Мари к его руке заставило его вздрогнуть. Их взгляды встретились — напряженные, горячечные.
Тень набежала на глаза Лукаса, и он высвободил руку. С мягкой властностью, которая обдала ее холодом сильнее, чем поток упреков.
— Нам потребуется время, чтобы позабыть все это, — пробормотала она.
У него не было другого способа бороться с душевной болью, и он укрылся за иронией:
— Прекрасно, время — это все, что у нас осталось…
Прижатый кучей камней, затруднявших дыхание, ничего не видя от крови, заливавшей глаза, которая еще сочилась из раны на голове, Райан собрал все силы, чтобы крикнуть в последний раз, когда луч его фонаря, откатившегося недалеко от него, спроектировал на противоположной стене тень от идущей в его направлении фигуры.
Узнав ПМ, он облегченно опустил веки.
Кряхтя и ругая Райана за склонность постоянно создавать невозможные ситуации, ПМ принялся освобождать брата от давящей на него массы.
Он избегал смотреть на кровоточащую рану на голове Райана.
Тот стащил с ПМ шейный платок, который был на нем, и прижал его к ране.
— Я уж было подумал, что ты бросил меня… или слишком увлекся драгоценностями… и забыл обо мне…
ПМ слегка вздрогнул, чем вызвал приглушенный смешок.
Задетый неблагодарностью Райана, ПМ испытал искушение оставить его здесь. И он сделал бы это немедленно, если бы его брат один не знал, где находится недостающее надгробие с могилы Сеамуса.
— Без меня ты бы сдох! — буркнул он. — У тебя что, язык отвалится сказать спасибо?
Райан поднялся и кое-как отряхнул пыль с одежды. Он искоса глянул на ПМ, и лукавые искорки блеснули из-под припорошенных серой пылью ресниц.
— Ты очень дорожишь мной, чтобы позволить мне сдохнуть…
ПМ вскинул кверху глаза.
— Мне дороже пятая плита с кодом… Где она?
— Об этом позднее… Первым делом надо найти Лукаса! То бишь Акселя. Если ему известно, где находится проход из крипта, значит, он заставил говорить монахинь, прежде чем их убить. Мари была права, это означает, что Лукас, безо всякого сомнения, томится где-то в лабиринте древней шахты.