Окровавленное лезвие, перерезанные один за другим ремни, дрожащие колени. Натан в полном сознании смотрит на труп Тексье, на текущую из его глазницы кровь.

Он выдергивает из предплечья катетер.

— И что теперь?

Ив Дарман умиляется на своих младенцев. Он переходит от одного резервуара к другому, поглаживая их и нашептывая всякие нежности.

— Красавицы мои, я освобожу вас… Скоро… Питер вас не получит, клянусь.

Натан подходит к нему и в ярости хватает за руку, голова еще немного кружится.

— Сколько времени мне осталось с этой заразой в крови?

Профессор смотрит на него с иронией.

— Сколько времени?

За их спинами Иезавель переворачивает тело Тексье и пытается вырвать у него из рук оружие.

— Час, может, больше… хотя скорее всего меньше.

Последние предположения.

— Это ведь ваша идея — отправить Иезавель и Лоика Эшена на мои лекции, не так ли?

Дарман кивает и высвобождает руку, чтобы вернуться к своим резервуарам.

Последние кусочки паззла.

Иезавель проверяет, есть ли в магазине патроны.

— Вас интересовали методы анализа, которые я применял, исследуя проблему власти, доминирования и убеждения в сфере сексуальности, поскольку, на ваш взгляд, они действенны. Вы знали, что я был против ваших работ, но нуждались во мне, чтобы увидеть их слабые места. Сократить риск. Чтобы создать основу точной модели, закладываемой в ДНК-чипы, нужно было собрать все возможные данные. Вам также требовался кто-то, кто распространял бы ваши идеи под видом официальной науки. Иезавель с самого начала была запрограммирована на то, чтобы соблазнить меня и извлечь из этого максимальную выгоду. Ради ее красивых глаз я сделал бы то, что отказывался делать под давлением. Подавить всех, кто мыслит самостоятельно, свободно: вы всегда руководствовались этой стратегией — покупать и продавать, — ведь так?