Он повернул голову и увидел мальчика со спины, его шея поднималась из горловины серой футболки, как белый стебель, его маленькая голова склонилась над книгой и время от времени поднималась, чтобы задать вопрос. «Папа, что такое „колоссальный“?» Тед, правитель вселенной, мог бы рассказать ему и это, и гораздо больше. У мальчика был бы собственный компьютер с таким быстрым микропроцессором, что любая анимированная фигура практически спрыгивала бы с экрана. (Что-то в этот момент забрезжило у Теда в мозгу, но он отогнал мысль.) Они бы играли в «Карате-бой-3» и «Мутанта». По ночам он бы подтыкал одеяло сыну и ерошил его волосы, успокаивал бы и убаюкивал непоседливого мальчишку. Может быть, они бы спали на двухъярусной кровати.

Не говори глупостей.

Тед моргнул, и его сын пропал, осталась дыра в сетке, где одна веревка протерлась. Луна забежала за облако, и жизнь стала печальной. Медленно, мучительно он выкарабкался из сетки, на этот раз осторожно, чтобы не зацепиться ногой. Он действительно должен что-то сделать со своей жизнью, даже если все уже слишком поздно. Но когда Тед ступил на землю, он остановился, не зная точно, куда идти. У него было такое ощущение в руке, будто он должен за что-то ухватиться, — где та кроссовка? Через минуту он нашел ее под горкой.

Он стал гладить кроссовку, тереть изношенную стельку, проводить пальцами по резиновому носку. От прикосновения рождалась болезненная нежность, отличавшаяся от обычного оцепенения. Он вдруг понял, что никогда не видел кроссовок Алекса. Он вспомнил, как собирал «памятные» вещицы — дурацкие обрывки людей, которых совсем не знал. Ему нужен переключатель, новый код, другой алгоритм, чтобы изменить схему своей жизни.

Он все еще держал кроссовку в руках, когда к дальнему концу парка подъехала патрульная машина, ее фары чуть не захватили его своим лучом. Господи Иисусе. Он замер и стоял, пока патрульная машина не проехала. Через пятнадцать секундой уже сидел в машине и жал на газ. Он выехал на шоссе 1-95 и разогнался до 130 километров в час, но заставил себя сбавить скорость. Он не знал точно, куда едет, но направлялся в сторону Буффало. На переднем сиденье лежали ролики Алекса.

Вот тогда-то он и вспомнил самую страшную улику: жесткий диск компьютера. Когда он уронил телевизор и разбил колено, этот чертов компьютер совсем вылетел у него из головы. Тихо выругавшись, он вгляделся в дорожные знаки, высматривая ближайший разворот.

Глава 18

Глава 18

Мы вырвались со двора на «вольво», Джейн за рулем, у моих ног пачка объявлений, фонарик и рулон прозрачного скотча. На улицах никого не было, чернильно-черная тьма нависала над домами и дорожками, как будто больше никогда ничто не пошевелится. Но я не буду останавливать мою Джейн. Она резко завернула за угол Гарнер и Сомерс-стрит и, подъехав к следующему перекрестку, притормозила.