Сейчас они всё узнают. Сейчас полицейское начальство нажмет на нужные рычаги, и через неделю он выйдет на свободу.
— Господи, это вы, наконец-то, я столько раз… мне нужна помощь. Сейчас же.
— С кем я говорю?
— Это Паула.
— Кто?
— Пит Хоффманн.
Молчание — недолгое, но как будто прервалась связь, механическое молчание, в котором — пустота, смерть.
— Алло! Черт, черт, алло, где…
— Я здесь. Как, вы сказали, вас зовут?
— Хоффманн. Пит Хоффманн. Мы…
— Мне очень неловко, но я понятия не имею, кто вы.
— Что за… вы знаете… вы отлично знаете, кто я, мы встречались, в последний раз — в кабинете заместителя министра… я…
— Нет. Мы с вами не встречались. А теперь — прошу прощения, у меня дела.
Каждый мускул напряжен, жжет в животе и груди, в горле, и, пока он чувствует это жжение, ему надо кричать, бежать, спрятаться…
— Всё. Я звоню в больничное отделение.
Пит зажал в руке аппарат — «не отдам».
— Я никуда отсюда не двинусь, пока не получу свои книги.
— Телефон.