Он услышал его, когда тот был еще маленькой круглой точкой на безоблачном небе. Пит подбежал к окну; точка росла, звук становится громче, и наконец сине-белая махина приземлилась в высокую траву между оградой тюрьмы и кладбищем. Пит смотрел на тех двоих, что ждали высоко на церковном балконе, на вертолет и на бегущих к нему полицейских, он слышал тех, кто перемещался по крыше у него над головой, и тех, кто стоял за дверью. Теперь все были на местах. Хоффманн проверил, крепко ли связаны руки и ноги безымянного заключенного, потом подбежал к стене, отделявшей примитивный склад от мастерской, и рывком поставил пожилого инспектора на ноги. Заставил его повернуться к камере, объектив которой был направлен в стену; повернув ее к себе, Хоффманн проследил, чтобы и его рот, и рот охранника были видны, и заговорил.

Он шел, слегка наклонившись вперед, в серо-белом камуфляже. На вид лет сорок, представился как Стернер.

— Я не могу этого сделать.

Пока они шли к церкви и поднимались по деревянным ступенькам и алюминиевой лестнице, Гренс описал драму с заложниками так: если все пойдет к чертям, то это «все» должно закончиться одним-единственным выстрелом с колокольни.

— Не можете? Это еще почему?

Военный снайпер, которому еще пять часов тридцать восемь минут предстояло числиться полицейским, шагнул на узкий балкончик и сменил тех двоих, что уже были там.

— Это не просто снайперская винтовка. Это винтовка под названием «барретт». Она тяжелее, мощнее, используется для уничтожения материальных объектов. Чтобы разнести автобус. Поразить корабль. Чтобы взрывать мины. — Стернер поздоровался с коллегами, которые остались на балконе уже в качестве наблюдателей. — Большое расстояние. Мне сказали про большое расстояние. И меня готовили к стрельбе на большие расстояния. Но это… я не имею права стрелять по живой мишени.

С биноклем в руках Стернер рассмотрел Хоффманна в обрамлении оконной рамы и понял, о чем на самом деле идет речь.

Теперь он смотрел на Гренса.

— Как? Так этот, там… он… живая мишень?

— Да. И… что это означает?

— Это означает… мои боеприпасы — это зажигательные и разрывные пули. Я не могу стрелять ими в людей.

Гренс хохотнул — или издал что-то похожее на короткий раздраженный смешок.

— Ну и… какого вы здесь делаете?

— Расстояние до объекта — тысяча пятьсот три метра. Такое задание я получил.

— Задание, которое вы получили, — это не дать одному человеку отнять жизнь у двух других людей. Или, если вам так больше нравится, — одной живой мишени отнять жизнь у двух других живых мишеней.