Алекс долго смотрел на нее.

— У нас больше нет выбора, мы должны объявить ее в розыск. Хотя бы ради ее собственной безопасности.

Их час настал, сомнений не было. Она знала, что Свен до последнего будет отрицать свою часть ответственности. Элси решительно встала из-за кухонного стола, где просидела с того момента, как полиция забрала Свена, и вышла в коридор.

«Мне уже давным-давно надо было сделать единственно верный шаг, — мрачно думала она. — Но, как говорится, никогда не поздно исправлять ошибки».

Не без труда надев толстое зимнее пальто, она остановила взгляд на одной из семейных фотографий, висевших на стене в коридоре. Поразительно, что никто из полицейских, как минимум три раза побывавших у них в квартире, не узнал Вигго. С другой стороны, Вигго, конечно, тогда был другим. С целым лицом.

Элси была готова расплакаться.

«Теперь его роль им известна, — поняла она, надевая шапку. — Пусть они не точно знают, в чем именно она заключалась, но там наверняка понимают, что он замешан во всех этих страшных делах».

Дрожащими пальцами она провела по фотографии. Когда-то они все же были настоящей семьей, где все заботились друг о друге и желали друг другу добра. Но то время теперь казалось таким далеким. Монса они давно потеряли из-за его зависимости, а Вигго…

Она тяжело вздохнула. Он всегда выбирал непростой путь. Их удивляло, что он решил стать полицейским, но еще более удивительным было его нежелание позволить врачам сделать менее заметным шрам, ставший жутким украшением его лица.

— Он — мой знак, — объявил он, когда она в очередной раз завела об этом речь.

— Это кто сказал? — недоверчиво спросила Элси.

— Моя любимая, — ответил он.

Затем отвернулся и занялся каким-то своим делом.

Тщетно было пытаться выудить из него что-нибудь еще. Он отказывался говорить о любимой и заявил, что не собирается знакомить с ней родителей. Месяцы шли, складывались в года, они со Свеном больше ничего о ней не слышали и решили, что роман закончился.

Но Элси знала своего сына, и со временем в ней стало крепнуть подозрение. Прошлым летом, с сердцем, выпрыгивавшим из груди, она подкараулила его у подъезда, и опасения ее подтвердились, когда он появился за руку с женщиной, которую Элси узнала бы за несколько сотен метров.

— За нее тебе придется заплатить высокую цену, Вигго, — пыталась вразумить она сына. — Она не та, за кого себя выдает. Она больна, очень больна.

Но он не желал ее слушать, настаивая на своем праве жить своей жизнью. Что может возразить на это современная мать?

Элси решительно засунула ключи в сумочку и открыла дверь квартиры. Она надеялась, что в полиции рабочий день еще не закончился. Больше всего она хотела бы, чтобы на месте оказалась та женщина-полицейский на последних месяцах беременности. Она явно понимала то многое, для чего у Элси не находилось слов.