«Я думала, что щадила всех нас, — устало думала она. — А на самом деле привела всех к пропасти».

Она вышла на лестничную клетку, машинально глянула наверх — и ахнула, узнав стоявшую на лестнице фигуру.

— Ты? — только и успела она сказать, прежде чем удивительно сильные руки затолкали ее обратно в квартиру.

* * *

От выпавшего за день снега дорога сделалась скользкой, и если бы он учел этот факт, то остановился бы на ночь в гостинице, пока еще позволяло время. Но он прокручивал в мыслях лишь то, что казалось ему важным на данный момент — что скоро он встретится с тестем и стукнет кулаком по столу, чтобы раз и навсегда покончить с его тиранией, — и продолжал ехать. Дороги Смоланда были ему хорошо известны, но все же казались другими. Он проезжал город за городом, глаза его наполнялись слезами, когда давно, казалось бы, забытые образы снова всплывали в памяти и бередили душу.

Я был идиотом.

Перед тем как отправиться из Упсалы, он сделал два важных звонка. Первым делом он сообщил на работе, что будет отсутствовать несколько дней. Потом он позвонил Эве и сказал ей, что по возвращении уйдет от нее. Ее молчание удивило, а последняя ее фраза и вовсе изумила его:

— Ты совсем не будешь тосковать обо мне, Спенсер?

Тосковать.

От этих слов замерло сердце.

«А сколько я тосковал все последние годы, ты даже себе представить не можешь», — подумал он, когда положил трубку.

Но в теплом салоне автомобиля он не тосковал ни о чем и ни о ком.

— Ты стоишь на распутье, — говорил ему отец, когда он уезжал из Лунда. — Я не понимаю, в чем дело, а сам ты не считаешь нужным поделиться со мной твоими переживаниями, но одно ты должен знать: в тот день, когда тебе понадобится с кем-нибудь поговорить, я готов тебя выслушать.

Целая жизнь прошла с тех пор, как он оттолкнул своего отца, но Спенсер до сих пор не смог оценить всех последствий этого поступка.

«Я был жаден, — признавался он себе. — Я желал всего, а получил менее половины. Потому что большего не заслуживал».

За долгие часы автомобильной поездки мысли его несколько раз возвращались к Фредрике Бергман. Она тогда притворно возмутилась, что он открыл ей дверь машины, в то время как ожидала от него именно этого. Какими будут их будни? Хотят ли они оба стать постоянной частью жизни друг друга или, как и многие другие в их ситуации, поймут, лишь соединившись, что возможность жить вместе представлялась им заманчивой только потому, что казалась недоступной? Человек ведь мастер обманывать себя. И не умеет ценить то, что имеет, пока его не потеряет.