Должно быть, мое лицо было еще белее, оправдывая фамилию.

Казалось, побледнела даже черная шерсть Орсона.

Мы поднимались к наземному этажу сквозь гром и грохот, пронзительный скрежет стальных колес по стальным рельсам, хриплые свистки, вопли и пульсирующее жужжание электроники, но, кроме этих звуков сталкивающихся миров, мы слышали другой шум, более близкий и более страшный. Что-то находилось на крыше кабины лифта. Скользкое и ползучее.

Это мог быть всего лишь оборванный кабель, что объясняло бы наше скрипучее и дергающееся продвижение наверх. Но надеяться на хорошее не приходилось. Там была живая тварь. Живая и настырная.

Я не представлял себе, каким образом что-то могло проникнуть в шахту лифта при закрытых дверях. Разве что смещение двух реальностей должно было закончиться с минуты на минуту. Но тогда это нечто, сидевшее на крыше, могло в любой момент пройти сквозь потолок, как призрак сквозь стену, и оказаться среди нас.

Доги продолжал пристально смотреть на указатель этажей, но все остальные — взрослые, дети и животные — повернулись лицом к угрожающим звукам.

В центре потолка был аварийный люк. Путь наружу. И внутрь.

Снова взяв у Доги «узи», я прицелился в потолок. Саша последовала моему примеру.

Я не слишком рассчитывал на эффективность нашего оружия. Если меня не подводила память, Делакруа упоминал, что по крайней мере некоторые члены экспедиции на другую сторону были хорошо вооружены. Но это их не спасло.

Лифт со скрипом, треском и кряканьем полз наверх.

Внутренняя сторона люка площадью в квадратный метр не имела ни петель, ни рукоятки, ни запора. Чтобы выйти, достаточно было нажать изнутри. Должно быть, для спасателей снаружи имелась либо рукоятка, либо выемка для пальцев.

У летающей химеры были руки с толстыми когтеобразными пальцами. Может быть, они окажутся слишком велики для выемки?

Раздался громкий безобразный скрежет. Что-то скоблило стальную крышу, пытаясь прорваться внутрь. Треск, тяжелый удар, кряканье. Тишина.

Дети вцепились друг в друга.

Орсон глухо зарычал.

Я тоже.

Казалось, стены сжались, словно кабина хотела превратиться в коллективный гроб. Воздух уплотнился. Каждый вдох давался с трудом. Лампочка замигала.

Аварийный люк затрещал и прогнулся внутрь, словно на него давила гигантская масса. Рамка не давала ему открываться внутрь.

Спустя мгновение масса переместилась, но панель не вернулась на прежнее место. Она была искорежена. Стальная пластина. Согнута, как пластмасса. Для этого требовалась такая сила, что страшно подумать.