— Вы были мертвый, — сказал Аарон, обращаясь к Бобби.

— Уже слышал.

— Но ты не помнишь, что был мертв? — спросил Доги.

— Да нет.

— Он не помнит, что был мертв, потому что не умирал! — слишком горячо сказал я.

Я все еще испытывал скорбь, и в то же время меня переполняла дикая радость, маниакальное ликование, и все это образовывало гремучую смесь чувств. К ней присоединялся страх, питавший сам себя и росший как на дрожжах. Мы еще не выбрались отсюда, и нам еще было что терять, потому что, если сейчас умрет один из нас, едва ли я сумею вынуть из шляпы еще одного кролика. Тем более что у меня и шляпы-то не было.

Пока мы ползли наверх, к этажу Б-2, внутри шахты стал нарастать грохот, словно мы были в подводной лодке, вокруг которой рвались глубинные бомбы. Механизм лифта начал поскрипывать.

— Если бы это была я, я бы помнила, — заявила Венди.

— Он не умер, — уже спокойнее сказал я.

— Нет, умер! — стоял на своем Аарон Стюарт.

— Конечно, умер, — подтвердил Энсон.

Джимми Уинг сказал:

— Вы напи́сали в штаны.

— Никогда! — возразил Бобби.

— Вы сами так сказали! — заупрямился Джимми Уинг.

Бобби с сомнением посмотрел на Сашу, и она сказала:

— Ты умирал, так что это простительно.

Светящиеся зигзаги на моих часах побежали в окошках быстрее, чем раньше. Может быть, «Загадочный поезд» уже отошел от станции и набирал скорость. Боковая ветка.