— Я не понял вас.

— Чаян — это сущность Китая, Саймон Юнг. Там находится сердце Поднебесной Империи. Но он нуждается в модернизации. Он нуждается в деньгах, таких деньгах, которые может предоставить только Гонконг с его богатством. Скажите мне, пожалуйста, вы считаете себя прагматиком?

Саймон секунду подумал:

— Да.

— Как я уже сказал, все мы прагматики. — Сунь обратился к Цю. — Расскажи ему об опиуме.

Глаза Красного Дракона широко раскрылись от удивления.

— Опиум? Это государственная тайна.

Сунь уже потерял терпение.

— Расскажи ему!

Цю нехотя развернул свое кресло, чтобы оказаться лицом к Саймону.

— Мы производим опиум. Конечно, вам это известно. Но вам наверное неизвестно, что в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году бригада «Маджонг» поставила задачу добиться экспорта на Запад тридцати пяти тысяч тонн ежегодно. С тех пор эта задача неоднократно пересматривалась… В сторону увеличения цифр. Это становится важным инструментом нашей внешней политики.

— А дальше? — подтолкнул его Сунь Шаньван. — Какое наказание предусматривается за употребление или обладание опиумом в Китае?

Цю передернуло.

— Смертная казнь.

Сунь снова обратился к Саймону.

— Да, мы прагматики. Мы сделаем все, что понадобится. Мы решим проблему роста населения. Вам известно, что в северных приграничных районах мы сформировали поселения, в которых живут и работают только мужчины и производственные показатели в которых выше средних по Китаю на десять процентов? В таких поселениях невозможно быть счастливым, в обычном людском понимании этого слова, но раз производство риса растет, а численность населения падает, то что из этого следует? Мы заберем назад то, что нам принадлежит, — Гонконг и Тайвань. Мы истощим наркотиками силы вашей молодежи, если мы сочтем, что это нам на пользу в непрекращающейся борьбе. Да, мы убиваем, мы предаем, мы делаем все это. Точно так же, как и вы делаете это на протяжении многих лет, в своем духе, мистер бизнесмен, тайпань Юнг.

— Я? Я никого не убивал.

Сунь рассмеялся: — Своими руками, возможно, и нет. А имя Ао что-нибудь говорит вам, товарищ Юнг?

Цю был поражен, увидев, как изменилось лицо англичанина за время его жизни в Чаяне. Его глубоко посаженные глаза загорелись злостью. Цю почти боялся этого нового Саймона Юнга.

— Ао был пиратом, — продолжал Сунь Шаньван. — Его тело выловили из гонконгской бухты. Кто отправил его туда?